Опричники

— И чё? Папику позвонишь? Много ему насос… А-а-а!

Захват у бывалой ИСБшницы был поистине стальным. Парень аж присел от боли.

— Эй, отпустила быстро!

— А то что?

Седых с ухмылкой обернулась к накаченному приятелю водителя «девятки». Тот без лишних разговоров бросился на девушку. Судя по движениям, этот гражданин занимался боксом. Наталья стремительно встала в стойку и ушла в сторону, ловко сделав подсечку «боксеру». Затем хватко совершила болевой захват его головы.

— Не дергайся, а то шею поломаю!

Спортсмен, видимо, что-то понимал в схватках, потому что тут же захлопал ладонью по асфальту. Седых отпустил его, а затем за шкирку подняла водителя, придав ему ускорения в сторону девятки хорошим ударом в задницу.

— Сделайте так, чтобы я вас не видела.

От служебной двери раздались жидкие аплодисменты. Курившие там сотрудницы АСЗ с иронией следившие за «избиением младенцев», разом воскликнули:

— Так их! Надоели до чертиков!

Пелагея, все это время наблюдавшая за происходящим у дверей внедорожника, недовольно помотала головой:

— Обязательно было именно так их наказывать?

Разгоряченная схваткой и донельзя довольная собой Наталья уселась зна водительское кресло:

— Ты предлагаешь погрозить им пальчиком?

— Можно было показать удостоверение.

— Эх, Палашка! На них такое не срабатывает. Даже вид пистолета лишь усилит агрессию. Только физическая боль, быстрая и неотвратимая.

— Ну, не знаю…

Седых завела автомобиль и вывернула не трассу:

— Я тебя понимаю. Насилие лишь рождает новое насилие. Но подумай о тех девушках, что не могут оказать сопротивление. Эти два Гаврика в следующий раз хорошенько подумают, прежде чем начнут наглеть.

— Может быть, — Трескина вздохнула. — Но по мне таким должны заниматься мужчины.