Гиперион восхождение

22
18
20
22
24
26
28
30

Я пошел за ликвидатором, и я чувствовал, как во мне растет страх и неуверенность. Я был агентом Куси, и я должен был доказать, что я достоин этой чести.

— Не волнуйся, — сказал ликвидатор, заметив мою реакцию. — Ты справишься.

— Надеюсь, — ответил я.

Мы вышли из кабинета Виктора, и я почувствовал, как на меня падает вся тяжесть ответственности. Что ж, взрослая жизнь она такая, но к ответственности мне не привыкать. Да и что они мне сделают? Опять посадят? Попытаются убить? Так что нечего бояться! И вообще, страх — это малая смерть, а я не хочу умирать! Пусть даже и так. Поэтому... Ликвидатор, улыбнитесь, ведь улыбка — флаг дома твоего...

Глава 8

И дым отечества так сладок...

***

Дым от сигареты Ликвидатора висел в воздухе, плотный и тяжелый, как туман над кладбищем. Он клубился, заволакивая его фигуру в мрачную пелену. Её тень, вытянувшаяся от единственного тусклого источника света, ползла по стенам, отбрасывая зловещие узоры по штукатурке, словно сама смерть игралась с тенями. Ликвидатор, угрюмый, как гробовая тишина, вдыхал дым глубоко, с наслаждением, как будто он не просто курил, а впитывал в себя всю горечь и безысходность этого мира.

Я стоял в тени, прислонившись к столу со ржавыми ножками. На нем, как насмешка судьбы, стоял пустой стакан, блестящий в полумраке, словно говоривший, что «стакан» не полон наполовину, а полностью пуст. Мой взгляд, будто приклеенный, притягивали кольца дыма, которые плавали в воздухе, то рассыпаясь в тысячи искр, то кружась, будто в каком-то мрачном танце. Каждый их взмах был отзвуком какой-то тайны, упрятанной в глубине этого темного мира. И именно их движение заставляло меня жадно глотать воздух, пытаясь поймать вкус этой тайны, ускользающей от меня.

— Хочешь? — тоном змея искусителя спросил Ликвидатор, глаза его, спрятанные за клубами дыма, сверкали в полумраке. Он кивнул по-змеиному головой в сторону пачки сигарет, лежащей на столе.

Я колебался. Ибо оказался в ловушке. С одной стороны, я не хотел поддаваться этой дурной привычке, с другой… В глазах Ликвидатора я увидел молчаливую угрозу. Ну и, в конце концов, нужно было влиться в коллектив или попытаться это сделать. А то за сегодня я уже говорил ему слишком уж много раз «нет». Обидится ещё? Ну и мне интересно, что они находят в такой гадости? Бессмысленный пафос, да и только. Но, с другой стороны, тон этого искусителя не даёт мне покоя. Впрочем, поступаться принципами?

— Нет.

Ликвидатор улыбнулся. Но она была не дружелюбной, а горькой, как запах сгоревшей резины. Он достал из пачки сигарету, ловким движением взял зажигалку и поджег ее. Пламя зажгло сигарету, и из нее пополз еще один клубок дыма. Вновь затянулся и показательно выпустил облако дыма мне в лицо. Смог, щекотал горло, и у меня невольно потекли слёзы.

— Всему свое время, — молвил он.

Я посмотрел на него, стараясь прочитать его мысли. Он сделал еще одну затяжку, и дым вырвался из его ноздрей, словно пар из преисподней.

— Да, — согласился я. — Всему свое время. — И я вновь задумался о том, какого чёрта я забыл среди «них»?

Дым от сигареты Ликвидатора клубился вокруг него, как тень от призрака. Он сидел на краю подоконника, свесив ноги в бездну, и смотрел вниз, на застывшую, как после дождя, городскую площадь. Внизу, внизу все было такое же серое, унылое, как и всегда. Однако стоит сделать пару шагов от этого здания, город вновь заиграет красками. Магия, да и только. Не так ли? Именно поэтому мне хотелось покинуть это место как можно скорее. Ведь за стенами этой «тюрьмы» был целый мир, и он ждал меня! Самонадеянно? Да и шут с ним! Ибо только смелым покоряются моря...

— Соскучился по Ви, малец? — спросил Ликвидатор, не оборачиваясь. Его голос был низким, хриплым, будто зажёванный старинный граммофон. — А то такие вздохи, и поверь моему опыту, что не стоит оно того. Полезь только в тот «садок» на столь сладкий медок, и тут же секатором всё лишнее отстригут. — Он вновь затянулся, выпуская облако дыма в никуда.

Он не смотрел на меня. Но при этом казалось, что он видел сквозь меня, в саму суть моих мыслей. И мне, по правде сказать, стало не по себе. Я не любил, когда кто-то так легко мог заглянуть в мою душу.

— Да не малец я! — возмущаюсь уже на чистом автомате. — И не о том мои думы, старче...