Если бы она мне позволила, я бы трахнул ее возле окна. И она наслаждалась бы каждой секундой.
Ну, может, и нет. Она ведь девственница.
Но мне, безусловно, хотелось взять ее возле окна, это уж точно.
– Знаю, – тихо говорит она, опустив голову. Ее волосы падают вперед, меховой помпон подрыгивает на макушке. – Извини за это.
Я подхожу ближе, поддеваю ее подбородок пальцами и приподнимаю лицо, вынуждая посмотреть на меня.
– Не извиняйся. Ты часто это делаешь.
– Я знаю. – Рен громко сглатывает. – От этой привычки трудно избавиться.
– У тебя правда все хорошо, Пташка? Ты выглядишь…
Напуганной.
Уязвимой.
Чертовски прекрасной.
– Все хорошо. Просто… наверное, нам правда не стоило этого делать. – Она говорит так тихо, что я едва ее слышу.
– Ты жалеешь о том, что было?
Она мотает головой.
– Наверное, я все делала не так.
– Ты все сделала безупречно. – Это правда. А я повторяю ее же слова, которые она сказала мне вчера.
– Правда?
Меня бесит, как сильно Рен в себе сомневается. Кто-то здорово ее ранил, отчего она стала такой неуверенной.
– Да. – Я стягиваю ее шарф, открывая шею, чтобы к ней прикоснуться. – Правда.
Раздается звонок где-то в отдалении, потому что мы довольно далеко от главного здания, в котором проходит большинство уроков, и на лице Рен отражается такая паника, что становится смешно.