Миллион поцелуев в твоей жизни

– Мне нужна твоя помощь, – говорю я предельно серьезным тоном. – Надеюсь, ты сможешь кое-что найти.

– Я могу найти все что угодно, братишка, – отвечает Грант с уверенностью, которая присуща всем Ланкастерам. – Говори, что тебе нужно.

Глава 44

Рен

Я пленница в собственном доме. Забытая. Заброшенная. Папа велел мне вернуться домой, и я послушалась, уехав из школы «Ланкастер», как только сдала экзамен по истории. Вторым по расписанию шел экзамен по психологии, но, к счастью, я уже выступила с презентацией вместе с Крю. Папе не составило труда позвонить в администрацию и договориться, чтобы меня отпустили пораньше.

И теперь я здесь, в бездушной квартире с бездушными родителями. Я приехала всего несколько дней назад, а уже превратилась в очередной предмет мебели. А может, в картину на стене.

Радует глаз. Стоит вложений. А в остальном совершенно не важна.

Сегодня суббота, и я схожу с ума от скуки. Не нахожу себе места. В первую пару дней я много спала. Или плакала, особенно оттого, что отец по приезде забрал у меня телефон. Я не могу ни с кем общаться.

Крю.

Наверное, он меня ненавидит. Считает маленькой девочкой, которая не способна за себя постоять. Я и сама это доказала, когда наговорила ему все те глупости во время ссоры. А ссора ли это вообще была? Не знаю, как это описать. Знаю только, что страшно расстроена от того, как именно все закончилось. От того, что мой отец увидел фотографии, на которых я лежала голая рядом с Крю, хотя в кадре было ничего не видно.

Но все и так ясно. Тот образ запечатлелся в моей голове. Я так и вижу, как лежу, опустив голову на его голое плечо, вижу наши безмятежные улыбки и полуприкрытые глаза. Свои собственные обнаженные плечи, отчего очевидно, что на мне нет одежды. Мятую простынь под нами.

Я скучаю по нему. Сердце щемит от желания увидеть его. Поговорить.

Но я в заточении.

Закончив праздник жалости к себе, я выхожу из своей спальни и блуждаю по квартире. Сердито смотрю на все предметы искусства, мимо которых прохожу. Моим родителям – особенно маме – картины на стенах важнее меня. Она так и не пришла поговорить со мной с тех пор, как я приехала. Не сказала никаких слов утешения вроде «я поговорю с твоим отцом» или хотя бы «все будет хорошо».

Она оставляет меня страдать в одиночестве.

Я подхожу к гостиной, а услышав доносящиеся оттуда голоса, останавливаюсь и прижимаюсь к стене, едва понимаю, что они принадлежат родителям.

И говорят они обо мне.

– Когда ты собираешься вернуть ей телефон? – спрашивает мама.

– Будь моя воля, никогда, – бубнит отец с явным отвращением.

– Верни его. Что страшного может случиться, если телефон будет у нее?