Каждую частичку.
– Ты разбиваешь мне сердце, – хрипит отец, его глаза блестят от слез. В любой другой день я бы не вынесла, если бы увидела его таким. Но не сегодня. – Я всегда был твоим героем, Тыковка. Ко мне ты всегда приходила за помощью. Не забывай об этом.
– Вам больше не нужно быть ее героем, – говорит Крю, притягивая меня еще ближе. – Теперь это моя задача.
Боль, отразившуюся на лице моего отца, невозможно спутать ни с чем. Он даже вздрагивает и смотрит на нас, прищурив глаза.
– Ты разрушил мою семью, – обвиняет он Крю.
– Нет, Харви. – Мама выступает вперед, ее глаза пылают от злости. – Ты сам ее разрушил.
Папа опускает плечи и голову.
А потом разворачивается и уходит.
Как только мы втроем заходим в квартиру, мама идет к брошенной коробке и роется в кусках картона, пока не сжимает в пальцах крошечный белый конверт, в котором, несомненно, лежит карточка.
– Это тебе, – она протягивает его мне.
Я забираю у нее конверт и бросаю взгляд на Крю, который не сводит с меня глаз.
– Открывай, – подталкивает он.
Дрожащими пальцами разрываю конверт и достаю карточку.
Я прижимаю ее к груди, меня переполняют эмоции. Слезы текут по щекам, и я моргаю, чтобы прояснить зрение, когда гляжу на Крю.
– Мне очень нравится, – произношу я шепотом. – Спасибо.
Он дотрагивается до моей щеки и ведет пальцами по подбородку.
– Пожалуйста.
Между нами витают эмоции и, кажется, наполняют все пространство, пока мы смотрим друг на друга.