Я гляжу на него в неверии. А еще не могу поверить, что он здесь. Стоит передо мной. Он так хорошо выглядит в джинсах и черном пиджаке поверх темно-серого свитера. На ногах найки, на голове – шапочка, которую он снимает и прячет в карман, оставив волосы торчать во все стороны.
Меня так и манит их пригладить. Провести по ним пальцами. Узнать, такие ли они мягкие на ощупь, какими кажутся на вид.
– Почему ты решил, что мне нравится эта картина? – интересуюсь я.
– Потому что ты постоянно к ней возвращаешься.
– И давно ты здесь?
– Достаточно, чтобы увидеть, как ты уже делала это трижды. – Крю делает шаг ближе и понижает голос. – Купи ее, Пташка. Ты же знаешь, что хочешь.
От его слов закипает кровь, и я, повернувшись к нему спиной, снова смотрю на картину.
– Больше всего мне нравится зеленый цвет. Такой насыщенный.
– Зеленый – твой любимый цвет?
Я чувствую, как он подходит ближе, как меня пронизывает тепло его тела. Держу себя в руках, чтобы не прикоснуться к нему, хотя мне очень этого хочется.
– Нет. Мне нравится розовый. Или красный. – Я колеблюсь, а потом спрашиваю: – А какой у тебя любимый цвет?
– Зеленый. – Он наклоняется, приближаясь губами к моему уху, совсем как в моих вчерашних фантазиях. – Как цвет твоих глаз.
Ноги дрожат, и я, встав прямее, опускаю голову в попытке совладать с дыханием. Что он пытается сказать?
Чего хочет добиться?
– Так ты собираешься ее покупать? – Крю так близко, что его дыхание касается моего уха. Шеи. Подняв голову, я встречаю его напряженный взгляд, и чем дольше мы смотрим друг на друга, тем сильнее пересыхает во рту. – Покупай. Чутье подсказывает тебе, что она та самая.
Я поджимаю губы из страха, что ляпну какую-нибудь глупость, например, о том, что мое чутье вдруг подсказало, что это он –
Но я молча проглатываю слова, которые норовят сорваться с языка.
– Давай еще пройдемся по галерее, – предлагаю я. – Хочу убедиться, что хочу именно эту картину.
– Ты никогда не совершаешь импульсивных поступков, Пташка? – Его тон мягок. Едва ли не соблазнителен.
– Нет. Не особо.