– Ты не боишься меня?
Мне требуются все силы, чтобы сдержать дрожь.
– Нет.
– Ты глупая? – Он вскидывает бровь. – Или настолько мне доверяешь? Хотя это одно и то же. Доверие ни к чему не приведет. Ты это знаешь.
Мы ничего не говорим друг другу. Я смотрю в его ледяные глаза и выдыхаю, когда он полностью оборачивает шелковый галстук вокруг моей шеи. Касается пальцами затылка, проводит ими по волосам, и я закрываю глаза от нежного прикосновения, напоминая себе, что оно ничего не значит.
Он ненавидит меня. Это пытка. Его возбуждает, когда он видит мою боль. Ему уже восемнадцать, и у него полный бардак в голове.
Впрочем, у меня тоже.
– Здесь никто не услышит твои крики. – Уит тянет за оба конца галстука, и ткань натягивается. Достаточно, чтобы я ее почувствовала, но недостаточно, чтобы причинить боль.
Пока.
– Ты не причинишь мне боли, – возражаю я с такой уверенностью, какую на самом деле не чувствую.
– Почему ты так уверена? – Он опускает голову, его губы оказываются прямо над моими. – Я заглушу твои крики губами. Проглочу их все.
Иногда он говорит поэтично, когда рассказывает о том, как причинит мне боль.
– Я не закричу.
– Я уже заставлял тебя кричать. – Он отпускает один конец галстука и просовывает пальцы под подол моей юбки.
Вслед за его прикосновениями по коже бегут мурашки, и вновь возникает тупая боль, которую я всегда чувствую между бедер, когда бываю с Уитом.
– Это другие крики.
– Удовольствие. Боль. Они связаны между собой. Кому как не тебе об этом знать. – Он прижимает ладонь к передней стороне моего белья. – Ты такая мокрая.
Я тянусь к нему и обхватываю его эрекцию.
– А ты твердый.
– Я возбудился, когда подумал о том, чтобы задушить тебя. – Его губы подрагивают в едва заметной улыбке.