Все, что я хотела сказать

Я не верю ему. Возможно, это выдает во мне идиотку, но я серьезно. Его больше заводит фантазия, а не желание причинить мне боль на самом деле.

– Ты не убьешь меня.

Уит приподнимает бровь.

– Откуда такая уверенность?

– Ты не хочешь уничтожить фамилию своей семьи. Уиттакер Огастас Ланкастер – убийца? Твоя семья не одобрит.

В его красивых глазах вспыхивает злость, а губы приникают к моим в грубом поцелуе с языком и зубами. Он просовывает пальцы в мои трусики и поглаживает голую кожу, играет с клитором и в то же время так сильно прикусывает мою нижнюю губу, что я вскрикиваю.

И кончаю на его пальцы.

Уит смеется, отпрянув от меня, и вынимает руку из моего белья. Щеки горят от стыда из-за того, как легко это случилось. Все тело дрожит, и, когда он засовывает пальцы мне в рот, я облизываю их, ощущая свой вкус и не в силах вынести, как пульсирует клитор в предвкушении его дальнейших наказаний.

– Ты так сильно меня ненавидишь, но стоит мне к тебе прикоснуться, и ты уже вся течешь на мои пальцы. – Он с улыбкой целует меня в нос. Но эта улыбка не касается его глаз. – Маленькая шлюшка. Готов поспорить, тебе нравится, когда я говорю, как сильно хочу причинить тебе боль.

В горле встает ком из бессчетного количества возражений, но я проглатываю их. Нет никакого смысла их произносить. Он только рассмеется. Назовет меня лгуньей.

В глубине души я знаю, что он прав.

– Хочешь, чтобы я тебя трахнул? – Уит наклоняет голову набок, рассматривая меня. – А может, хочешь встать на колени и давиться моим членом.

Я неистово мотаю головой, будто меня пугают мысли, которые он только что в нее заложил.

Не пугают. Я хочу, чтобы он трахнул меня прямо здесь, среди тишины леса под проблесками солнечных лучей. Я чувствую запах океана, слышу, как его волны бьются о берег. Накатывают и отступают. Ритмично.

Как секс.

Меня не удивляет, когда Уит засовывает обе руки мне под юбку, берется за тонкую резинку трусов и стягивает их по бедрам и ногам. Я смотрю, как нежная ткань падает на землю, в голове гудит. У меня перехватывает дыхание. Сердце бьется так сильно, что, клянусь, готово вырваться из груди. Я отворачиваюсь, когда Уит расстегивает ремень, и звон металла заставляет меня вздрогнуть.

Все это время он говорит. О том, как сильно меня ненавидит. Как сильно хочет меня трахнуть. Причинить мне боль. Порвать меня надвое своим членом.

Он испорченный. Пугающий. Более напряженный, чем обычно. Мне непонятны его мысли, его желания. Они неправильные. Безумные. Неадекватные.

Но они приносят мне такое внутреннее удовлетворение, какого я не испытывала еще никогда. То, которому я противилась много лет. С которым боролась. Я всегда называла это «тьмой», и когда Уит прочтет мой дневник, то наверняка поймет.

Мы с ним одинаковые.