Парадокс Атласа

– А, ну прости. – На первый взгляд он ничего не делал. То, как он творил магию, признаться, сбивало с толку.

Но вот прошло несколько секунд, и Каллум задышал иначе; со лба скатилась тонкая струйка пота. Наконец Каллум стряхнул с себя руку Рэйны.

– Есть. Это должно сработать.

– Как мы узнаем? – Рэйна пристально смотрела на систему доставки.

– Когда я пытался проделать это в одиночку, результата пришлось ждать несколько минут. – Привалившись спиной к стене читального зала, Каллум посмотрел на Рэйну. – Так что там у тебя с родней?

– А что говорилось в личном деле? – огрызнулась Рэйна. – Ты же вроде его читал?

– Разумеется. – Каллум следил за ней с легкой улыбкой. – Ты ведь понимаешь, что я чисто из вежливости спрашиваю? Можешь вообще рта не раскрывать, я и так знаю почти все, что мне нужно.

– Вот и славно. – Рэйна со злостью посмотрела на Каллума и перевела взгляд на свои туфли. – Тебе не надоело узнавать чужие тайны?

«Не такая уж это и тайна», – напомнила она себе. Семейные дела Рэйна не держала в секрете, иначе получалось бы, что они для нее что-то да значат. Она просто о них не говорила, ведь родные были ей неважны. Они – смертные. Какой от них прок?

– Вообще-то нет, мне это совсем не надоедает, – ответил Каллум. – Тайны есть у всех, и у каждого человека они разные. Очень разные.

Рэйна, как от паразита, отмахнулась от чувства, что Каллум за ней следит.

– Я знаю, ты думаешь, будто у всех есть своя слезливая история. У меня такой нет.

– Верно, – сказал он, – ты – не Париса и не Тристан.

– Я не жертва, – сухо возразила Рэйна.

– И они не были жертвами в привычном смысле. – Каллум скрестил на груди руки. – Но если так подумать, то никто ведь не выбирает, кем и где родиться. Мы просто получаем то, что у нас есть, и это – уже само по себе трагедия, которая есть у всех.

– Моя семья для меня – не трагедия.

Каллум дернул губами в улыбке:

– Так ты признаешь, что семья у тебя есть? – Под сердитым взглядом Рэйны он рассмеялся: – Ладно, прости. Оставлю тебя в покое.

Вот это вряд ли. Не в его духе.

– Как мило, – добавил Каллум. – Как отчаянно ты пытаешься меня ненавидеть. Думаю, мне надо быть благодарным.