Крах Атласа

– Шэрон, я могу спасти вашу дочь.

Некоторое время Шэрон молчала.

– Это не смешно.

– Я и не шучу. Мне нужен всего один ответ. Я могу спасти вашего ребенка и так, – безучастно добавила Париса на фоне шума автобуса, низкого гула паба, мимо которого, видимо, проходила, – но если поступим как мне нужно, будет куда проще.

Шэрон прикинула варианты… И решила: да ну его в задницу, выбор – один.

– Кого вы ищете?

Париса так же, не колеблясь, назвала имя:

– Атлас Блэйкли.

Информация подобного рода защищалась тоннам и протокола, горами форм и запросов на одобрение, которые Шэрон, как ответственный сотрудник отдела логистики и снабжения, должна была получить. Форд и сам не раз грозился начать процедуру, однако был по уши занят выходками одного избалованного александрийца и запросами совета директоров Общества. Шэрон знала, что бюрократия – это порой кошмар наяву.

А еще оружие. Или дар.

Шэрон Уорд, может, и не имела ключей от королевства, зато у нее был пароль администратора. Если знаешь нужную дверь, то и его хватит.

– Что ж, хорошо, мисс Камали. Пожалуйста, повисите.

ИнтерлюдияИсходы

Это тянется долго, целых десять лет. Алексис спасает остальных до тех пор, пока получается. Но вот приходит конец. Рак. И с медитами такое случается: мутацию клеток не предсказать, можно лишь остановить или замедлить, вот только Алексис замечает онкологию слишком поздно – списывает вечную усталость на занятия некромантией, на дом, который тянет силы (из Атласа тоже, пусть и не так быстро, не так жадно). Сперва Алексис лишается магии, и вот она уже просто душа в плену увядающего тела. Теперь Атлас моет ее, читает ей книги и заново пытается любить ту, которую не может спасти.

Жизнь всегда казалась ей скучной, но и помирать она тоже не торопилась.

«Не просри», – говорит Алексис. Атлас знает, что она имеет в виду жизнь, что так она велит ему выйти в мир и совершить нечто прекрасное. Он слышит это в ее проклятом сознании, однако дает себе неверно истолковать прозвучавшие слова и тем совершает жестокое предательство. Алексис говорит «Не просри», он хочет слышать «Исправь». Атлас говорит себе, что может ее спасти, обещает сделать все заново, создать новый мир, лучше этого. Может, такой, в котором нет его, но это худший из вариантов, ведь он эгоистичен. Это исполнение желания, фантазии надломленного разума. Технически, тот же план Атлас предлагал Эзре, только не в розовых тонах и без идеи улучшения общества. Теперь, однако, бремя ложится целиком на плечи одного Атласа.

К тому времени он обнаружил Далтона Эллери, выбранного Обществом, а поскольку Атласу открыты неявные стороны определенных явлений, то способности аниматора вызывают у него сильную, глубокую тревогу. А еще он добился немалых высот – он ведь очень амбициозен, – и знает, что некоторые умы и судьбы можно изменить. У силы есть свой цикл, подъемы, которые предшествуют падению, и когда Атлас пребывает в своей низшей точке, то ошибочно полагает, будто видит вершину, шанс и хватается за него.

Эзра Фаулер никого не купал, не кормил лапшой и не выслушивал обвинений, он отказывается замечать очевидные знаки опасности: то, как преобразился Атлас, как он сменил гардероб, манеру речи, восприятие. Эзра не видит, как Атлас молча упрекает его, но только не в собственных грехах, а в том, чего, по незнанию, не совершил Эзра, сохранив Атласу жизнь. Атлас теперь верит, что при единственно верном исходе, которого так никто и не устроил, умереть должен был он, Атлас Блэйкли. Все это сказано без преувеличений, ведь дружба много раз оканчивалась такими вот немыми упреками. К тому же, к несчастью для телепатов, дружащих с путешественниками во времени, петля уже замкнулась. Даже если бы Эзра опомнился гораздо раньше, некоторые повороты судьбы уже не отменить.

Внедрять идеи несложно. Манипуляции разумом требуют усилий, но все не так уж и трудно, куда труднее пережить горе или когда жизнь медленно становится невыносимой. Самое тяжкое – это просыпаться по утрам и продолжать жить, а это удается Атласу лишь путем подведения собственной жизни к единственному исходу, единственной определяющей цели.

«Давай станем богами». Вы же понимаете, что это значит? Это не какой-то там детский запрос славы и богатства, ведь всемогущество означает всеобъемлющую мудрость – познание всех видов грусти, всех видов боли.

Атлас Блэйкли не стал бы ниспосылать благословений; ему такое на фиг не нужно. Ему подавай контроль, способность переписывать исход. Уж вы-то должны понимать подобную тягу. Лучше всех, к слову.