Крах Атласа

Они покинули прохладное нутро паба и оказались на закатном свету лондонского солнца. Дни становились короче, и вот сейчас естественное освещение уступало место праздничным гирляндам и мерцающим огонькам. Тем не менее Каллум потянулся за очками, а Париса надела свои.

– Знаешь, – признался он, – мне и правда немного не по вкусу, когда со мной обращаются как с аксессуаром.

– Это почему? Я о своих аксессуарах забочусь. – И то верно, на стеклах ее очков не было ни пятнышка.

– Ты какая-то очень целеустремленная, – вслух заметил Каллум. – Только не надейся скрыть все остальное, что у тебя в душе сейчас плавает.

– Сравним наблюдения? – Париса неожиданно встала и развернулась к нему, а когда их обошли стороной двое прохожих, сказала: – Все, больше никто не слушает. Мы можем быть теми, кто мы есть.

– Ну и ладно. – Каллум, против обычного, открыто уставился на нее. – Я тебе так-то не нужен.

Заломил бровь.

– Тебе нужна моя помощь, – продолжил он. – Правда, я не знаю, почему ты из-за этого почти не злишься.

– Просто ты слишком занят мыслями о Тристане. – Пришла ее очередь ухмыляться. Каллум еще подумал, что вот, наверное, как он обычно выглядит. Неудивительно, отчего его общество не выносят.

Впрочем, чувствовалось что-то еще. Земляное, влажное, прелое.

– Ты горюешь, – высказал догадку Каллум.

Не снимая очков, Париса глянула куда-то ему за плечо и снова посмотрела в глаза. Каллум приготовился услышать рассказ, полный лжи.

– Ты все неверно истолковал, – сдержанно проговорила Париса. – Это не горе.

– Вот как? – Он и правда время от времени ошибался в трактовках чувств. Эмоции бывают по-своему неточными, оставляют ложные маркеры. Тут он правда все угадал, но смысла спорить не было.

Париса, видимо, заметила его недоверие и покачала головой.

– Неважно, я писала тебе потому, что Атлас мертв.

Сказанное не сразу дошло до Каллума. Он, конечно, не исключал следов смерти в настроении Парисы, просто не подумал связать их с Атласом Блэйкли: не почувствовал лакун недоверия, вязкости манипуляций. Было больше от тоски, чем от сожаления или мук совести. Скорее, погружение во что-то чуждое, вроде чувства после ухода из дома.

Каллум выпрямился, решив не давать мыслям ход.

– И как нам с этим быть? Только не говори, что собираешься захватить Общество.

– Разумеется, я собираюсь захватить Общество. – Париса отбросила волосы за плечо. – В некотором смысле. – Она мотнула головой, веля ему следовать за ней. – Идем. У нас встреча.