Крах Атласа

– Это не личное, – с интересом добавил Каллум.

В ответ Париса презрительно фыркнула.

– Еще как личное. Ты что, не слышал? Я неспособна на самоотверженность.

– А, смотрю, Рэйна задела тебя за живое. – Париса сорвала очки и зло посмотрела на него. Каллум со смехом тоже снял очки. – Ну ладно, возможно, это выгодно, но не для тебя, – поправился он. – Я же знаю, как ты держишься, когда побеждаешь.

– Тоже мне, победа. Так, подобие. – Лифт остановился на нужном этаже и звякнул. Париса пошла на выход, но Каллум ухватил ее за руку.

– Ты серьезно. – Эта искренность приводила в замешательство. Она не сильно отличалась от того, что ощутил Каллум в ауре профессора, над которой столь импульсивно поработал прошлой зимой на гала-приеме. Он чувствовал тяжесть, давящую пустоту. Париса не просто не видела шансов на победу, она ее больше и не искала.

– Еще бы серьезно, – раздраженно ответила она. – Какой смысл врать? Сейчас мы уладим это дело, а завтра я улажу последнее. В конце концов я состарюсь, но ничего не изменится, и тогда я умру, ты – следом, и все завершится. – Во рту появился отчетливый кислый привкус: бальзамический уксус и бумажный порез. – Я не знаю, как победить, – повторила Париса. – Так может, хватит с меня?

– Но тогда… – Каллум сообразил, что хмурится, когда Париса насмешливо взглянула на его лоб.

– Осторожнее, – сказала она. – Надо бы тебе заняться этими морщинками.

– Нечего использовать против меня мое же тщеславие, лишь бы только уйти от разговоров о твоем. – Он порылся еще в ее чувствах в поисках чего-то иного, чего-то, что исчезло или изменилось. Существование ради существования, так он прежде характеризовал стиль жизни Парисы. Выживание ради выживания, из одной только врожденной подлости. Впрочем, ничего не исчезло, осталось все, что он видел в ней прежде. Так, может, отсутствие перемен его и тревожило?

Париса в голос рассмеялась.

– Смотрю, ты упускаешь очевидное. Я осталась прежней, просто ты всю дорогу насчет меня ошибался.

– Нет. – Ничего он не ошибался. Так, тут и там неверно толковал ощущения, но при этом всегда помнил, что Париса – опасна и постоянно представляет угрозу.

– Вот что ты упускаешь, прекрасный мой идиот, – сообщила Париса. – Я не менялась. Это ты стал другим.

Если он и уставился на нее пустым взглядом, то лишь потому, что пытался сосредоточиться.

Вид у Парисы сделался изумленный.

– Атлас Блэйкли мертв, – напомнила она. – О чем ты подумал первым делом?

– Хорошо? – навскидку выдал Каллум.

По крайней мере, на этот раз выражением лица она его не удивила.

– Ого. – Париса развернулась и пошла дальше. – Идем, а то еще опоздаем.