Агитбригада 3

Обе барышни (я бы барышнями их называл с натяжкой, дамочки были изрядно подзатасканные, ничего не поделаешь, издержки профессии) недовольно нахмурились и переглянулись. Они тоже были слегка поддатыми, но не настолько.

Одна из них, та, что справа, в довольно-таки потрёпанном платье, с оторванными кое-где блёстками и пожелтевшим фингалом на левой скуле, который не скрывал даже толстый слой пудры, проверещала неприятным визгливым голосом:

— Он сказал, что ты заплатишь!

— Ещё чего! — фыркнул я, и для убедительности добавил, — валите отсюда!

— Но он сказал, что ты заплатишь! — растерянно подтвердила вторая дамочка, постарше и накрашенная так, что становилось непонятно, то ли это макияж, то ли это посмертная маска Тутанхамона.

— Платить не буду, — покачал головой я.

— Как же так! — возмутилась первая и повернулась к Моне, — Виктор! Он не хочет платить!

Но Моня уже давно и крепко спал, повиснув на руках дамочек и выводя носом замысловатые рулады.

Дамочки синхронно разжали руки и сделали шаг в сторону. Моня рухнул прямо там, где стоял. Но удар от падения не заставил его проснуться. Наоборот, он свернулся калачиком и даже задрыгал во сне ножкой, блаженно улыбаясь и пуская слюнки.

— Плати! — заверещала первая, с ненавистью глядя на меня.

— Вон пошла, — зевнул я и попытался закрыть дверь, но монины ноги не давали.

— Никуда мы не уйдём, пока ты не заплатишь! — заверещала первая и уцепилась за дверной косяк.

— Дамочки, вас пользовал разве я? — удивился я, — вообще-то я вас впервые вижу. А раз не я, то почему вы с меня требуете деньги, не пойму?

— Но он же сказал! — настойчиво произнесла первая и добавила с абсолютно убойной бабской логикой, — значит, плати!

— А я говорю, что не буду. Пусть вам Пушкин платит, — отмахнулся я.

— Пушкин? А он в какой квартире живёт? — заинтересовалась вторая, — у него деньги есть?

— Есть, — подтвердил я и показал на квартиру Гудкова, — вон к нему идите и пусть он заплатит.

— Пошли, Лизетта! — гордо вскинула голову вторая, так что небольшое облачко пудры взвилось в воздух, — здесь нам делать нечего!

Первая, с говорящим именем Лизетта, хотела что-то сказать явно уничижительное, но взглянула на меня и передумала. Фыркнула, развернулась и утопала за второй.

Я вздохнул и взял Моню за ноги. Следовало его либо втащить в комнату, либо вытащить обратно в коридор. Иначе дверь не закрывалась.