— Я не займу много времени, — успокоил я Лёлю. — Задам пару вопросов.
— Каких вопросов? — потёрла она кулачками глаза, — разве мне просто подписать акт не надо? Вы же из гормеханизации, правильно?
— Нет, я не из гормеханизации, — покачал головой я.
— Ой! — запоздало перепугалась девушка и остатки сна исчезли из её глаз.
— Не бойтесь, Лёля, я только спрошу и уйду.
— О чём?
— Ваш жених, Тарелкин, — сказал я и Лёля побледнела. — Расскажите, что с ним произошло? Точнее о том, что он умер и как, я знаю. Меня интересуют причины. Вы поссорились? Или было что-то другое?
— А вы кто такой и почему я должна вам что-то рассказывать? — похоже сон окончательно покинул Лёлю и в её глазах появился здравый смысл.
— Вы в курсе о гибели шести человек в деревне Хохотуй?
— Н-нет! — но по тому, как она сильно побледнела, сразу стало понятно, что врёт.
— Врёт, — подтвердил Моня.
— И боится, — добавил Енох.
— Не надо меня бояться, — сказал я, — я расследую причины их гибели. И всё выглядит практически один-в-один, как и гибель вашего жениха. Я пришел сюда в надежде, что вы хоть немного поможете пролить свет на эту историю.
Лёля несколько долгих мгновений пристально смотрела на меня, затем нехотя кивнула:
— Я не верю, что он мог наложить на себя руки, — выдохнула она, — Артемий не такой! Он не мог бы!
— Почему?
— Вы знаете, что мы должны были пожениться? Даже заявление в ЗАГС подали. Я уже платье шить начала.
Она всхлипнула.
— Ненавижу бабские истерики, — проворчал Енох, — сейчас начнётся слезогонный концерт. Будешь жилеткой.
— Спроси её, не было ли у него другой бабы? — посоветовал Моня, — она сразу разозлится, начнёт доказывать и перестанет истерить. Иначе это надолго.