— Да что тут знать! — вздохнула старушка, подняла примус и водрузила его на небольшой столик сбоку, у печи, видимо для этих целей и предназначенный.
— Всё и по порядку, — уточнил я.
— Да я мало что знаю, — развела руками старушка, — душу продал твой Тарелкин. За золото. Очень уж он деньги любил. А какие деньги у истопника? Сам понимаешь же. Это его и сгубило.
— Подробнее можно? — попросил я. Он всей этой информации аж голова шла кругом.
— Да что подробнее? Это всё, что я знаю, — нахмурилась старушка, — тебе надо его убийц искать. Если ты их, конечно, ищешь.
— А вы случайно не знаете, кто его убийцы? — брякнул я просто для того, чтобы диалог не иссяк.
— Почему это не знаю⁈ Знаю! — ответила она. — Колдун у нас в Хлябове завёлся. Пришлый. И начал он вокруг себя учеников набирать. И они жертвоприношения делают. Человеческие. Да ты и сам всё знаешь.
Я кивнул.
— Ну и вот. Тарелкин тоже там был. В этом их обществе. Но что-то они там не поделили. Ну про результат ты и сам в курсе.
— Вы призраков видите, — сказал я.
— Вижу, — не стала отпираться старушка.
— Но как…
— Да никак! Ты же тоже их видишь. И что с того⁈
— Но…
— Или ты думаешь, что это я Тарелкина твоего укокошила? Так нет. Точнее, если бы я, к примеру, хотела его лишить жизни, я бы просто отравила его. А вешать здорового мужика — тяжело, да и глупо.
— Его невеста говорила, что он повесился в запертой комнате…
— Это да…
— Но как тогда знак?
— А что знак? Колдун этот своего призрака загнал и тот знак нарисовал. Тарелкин в это время уже мёртв был. Твои же призраки тоже могут сквозь закрытые двери проходить. Вот и тот призрак мог.
— Но мои не могут рисовать на лбу знаки.