— Сказал, дурень, что у меня очень здорово сиськи трясутся и он ради этого готов, чтобы я его всё время этим веником лупила. — Возмущенно продолжала она, потрясая надкусанным пряником в руке, — Ну вот скажи, не дурень ли?
Я согласилась, что дурень, еле-еле подавив смех, когда представила эту картину.
Вообще мне эта Аннушка нравилась. Лет ей было примерно между сорок и пятьдесят. Была она некрасива, двигалась с грацией бегемота, но при этом в лагере ее все любили и любое ее распоряжение или просьбу выполняли едва ли не быстрее, чем даже приказы самого Бармалея. Может быть причиной была Аннушкина незлобивость, или же тот факт, что всей полевой кухней и остальным хозяйством заведовала она, но тем не менее человеком в экспедиции Аннушка была очень важным.
Засыпала я под шум лиственниц и елей в теплом ватном спальнике в своей собственной палатке, на которую мне показала сердобольная Аннушка Петровна.
А рано утром, как только начало светать, назначенные Бармалеем мужики ушли искать Борисюка, Захарова, Уткина, Токарева и Лукьяничева.
Мы же остались ждать известий.
«
Глава 5
Но это я узнала уже потом.
Моё же утро началось совсем не так. Началось оно с гулкого грохота — «ба-бам-с!». С перепугу меня аж подбросило, и я выскочила из палатки, путаясь в спальнике и хлопая спросонья глазами. С ошалелым видом оглядываюсь, а под лиственницей (которая с флагом) стоит мужик в застиранной тельняшке и ржет:
— Ты что, — говорит, — Горелова, рынды испугалась?
И опять за веревочку — раз и дёрнул:
«Ба-бам-с!» — раскатисто грянул металлический звук побудки. Лагерь начал просыпаться.
Уши мои запылали. Я торопливо полезла обратно в палатку, отмахиваясь от гнуса (еще и напустила кучу комаров внутрь, когда на звук этот вылетела).
Минут пять, впрочем, я занималась тем, что давила комаров на стенках палатки, но старалась аккуратно, чтобы кровавых пятнен на брезенте не оставалось. Во всяком случаен, мне показалось, что прошло всего пять минут.
— Зоя! — послышался сердитый голос Аннушки снаружи.
— Что?
— Ты что там возишься? — возмущенно сказала она. — Все уже давно завтракают, а ты даже не умылась.
Чёрт!
— Через десять минут буду! — воскликнула я, торопливо роясь в рюкзаке в поисках чистой одежды.