— Так может это она их убила! — выкрикнул еще кто-то сзади, я не увидела кто это был.
— Исключено, — сказал Колька металлическим голосом, — у нее удар по затылочной части головы, она сама не смогла бы нанести под таким углом. Поэтому попрошу впредь такими обвинениями не бросаться, товарищи!
— Сговорилась значит с кем-то! — опять влезла Нина Васильевна.
— Нужно проверить, почему она вернулась, а они нет, — возмущенным голосом предложил Генка.
— Мы уже передали по рации всю информацию о ЧП на большую землю, — сказал Брмалей. — Завтра туда вылетает самолёт, будут расследовать.
— Да что тут расследовать! — сорвалась на визг Нина Васильевна. — И так всё ясно!
— Пока они не нашли улик, вина Гореловой не доказана, — покачал головой он. — Поэтому попрошу не выражаться и впредь быть сдержанными. Если я увижу, услышу или мне кто-то пожалуется, что вы задирали Горелову — приму меры. Жесткие меры! — желваки на его скулах заходили.
— А Уткин? — вдруг воскликнула Аннушка, — вы сказали, что убиты четверо. А как же Уткин?
— Тело Уткина не нашли, — замялся Колька и вопросительно посмотрел на Бармалея.
— Значит, он жив? — обрадовалась Аннушка. И все оживлённо зашушукались.
— Мы не можем ничего сказать, — покачал головой Бармалей. — Может жив, а может и нет.
— Как так?
— Но, может, тогда он убийца?
— И это не доказано!
— Завтра прилетит следователь и будут разбираться!
— А как же Горелова? — вдруг воскликнула Нина Васильевна, перебивая шум. — Её вина хоть и не доказана, но вполне может быть, что это она их убила! И жить с нею в одном лагере, постоянно опасаясь, что в спину прилетит топор или ночью упадёт камень на голову — я не желаю! Банально боюсь!
— Да как ты так можешь⁈
— А я за свою жизнь боюсь!!!
— Да ты на себя посмотри!
Спор набирал обороты, пока Бармалей не бахнул кулаком по столу: