Шикша

— Хватит! — прорвало, наконец, меня, и я подскочила, — заколебала уже своими придирками!

— Ах вот ты как заговорила! — зло протянула Нина Васильевна, — теперь всё с тобой ясно!

— Мне плевать, что там тебе ясно, а я рвать траву под твоими насмешками не буду! — я психанула, швырнула ножницы прямо в центр ботанического квадрата, на землю, и пошла к Митьке. Состриженный пучок травы при этом рассыпался по всей земле.

Увидев такое нарушение методики (или фиг его знает, что) Нина Васильевна окончательно рассвирепела и бросилась за мной, намереваясь то ли вцепиться мне в лысую башку (волос-то не было), то ли ещё как-то восстановить справедливость.

Это её и спасло.

Внезапно на то место, где мы только что сидели, с верхушки скалы рухнула огромная глыба. От неожиданности мы шарахнулись в разные стороны и заорали как две драные кошки.

Митька спросонья аж подпрыгнул:

— А? Что? Что случилось⁈ — воскликнул он, оглядываясь по сторонам.

— Ка-камень, — дрожащими руками показала Нина Васильевна.

На месте отбитой веревочкой благопристойной геоботанической площадки, среди лютиков и незабудок, теперь мрачно торчал огромный чёрный камень, похожий на готическое надгробие. Он похоронил под собой и тетрадку с учетом фитомассы, и маникюрные ножнички и лучезарные надежды Нины Васильевны на образцово-показательный отчёт и повышенную премию в конце года.

Боюсь даже подумать, что было бы, если бы он упал нам на голову.

Мы растерянно посмотрели друг на друга. Сверху со скалы вдруг взлетела ворона и, пару раз возмущенно каркнув, улетела куда-то в сторону холмов. Митька задрал голову и глянул туда. Но было тихо.

— Странно, — сказал он, — этот камень не должен был свалиться. Наши же там всё проверили. Точнее Уткин проверил.

— Может, тектонические процессы? — неуверенно прошелестела бескровными от пережитого страха губами Нина Васильевна.

— Или Уткин проводил расчеты после очередной «стерилизации», — задумчиво внес свои пять копеек Митька и запустил пятерню в спутанные волосы.

Как бы то ни было, но одна из версий, по логике, могла быть правильной. Я лично думала на косяк Уткина.

Оставив нас приходить в себя от пережитого страха, Митька ловко вскарабкался на самый верх утёса и всё проверил там, но остальные камни лежали плотно и падать явно не собирались.

В общем, возвращались мы не только без укосов, но и с потерями — ножнички и полевой дневник спасти не удалось — валун нам втроём сдвинуть было невозможно.

Нина Васильевна всю дорогу шипела, бросая почему-то именно на меня злобные взгляды.

— Да не ругайся ты, — успокоил ее Митька, — наши вот вернутся, обвяжем веревками, нас пятнадцать мужиков — что мы какую-то каменюку не сдвинем?