Ты должна была знать

Тот пожал плечами. Впрочем, ему самому о ходе расследования уж точно не докладывают.

– Если вам есть что мне сообщить, с интересом выслушаю, – постаралась выразиться как можно более понятно и доходчиво Грейс.

Шарп поджал губы. Выражение лица почти не изменилось.

– Мигель Альвес поступил в больницу в возрасте восьми лет с опухолью Вилмса. Главным лечащим врачом был доктор Сакс. Мать приходила каждый день. А однажды ко мне обратилась медсестра и… так сказать… поделилась наблюдениями.

Шарп умолк. Грейс пришлось его поторопить:

– Какими наблюдениями?

– Доктор Сакс и миссис Альвес вели себя, мягко говоря, нескромно. Даже не пытались скрываться, если понимаете, о чем я. Медсестры по всей больнице на них натыкались. В общем, для репутации больницы сплошной вред, да и для порядка тоже. А учитывая, что Саксу уже выносили предупреждения по схожим поводам… Пришлось снова вызывать вашего мужа в кабинет и категорично заявить – либо он прекращает кувыркаться по всей больнице с миссис Альвес, либо я подаю жалобу и добиваюсь проведения дисциплинарного слушания. Было это, кажется, в начале осени две тысячи одиннадцатого. Сакс, как всегда, заявил, что уже расстался с этой женщиной, и принялся жаловаться на трудный период в жизни. Мол, стресс на работе, а еще он недавно самодеятельностью занялся. В любительских спектаклях играет! Придумает же, – с неодобрением произнес Шарп. – Как ему только в голову пришло такое соврать!

Зато Грейс, к сожалению, отлично знала, где и перед какой аудиторией проходили эти самые «любительские спектакли».

– Но на этот раз Саксу отвертеться не удалось. Вскоре после нашего разговора произошла драка на лестнице. Участники – Сакс и Уэйкастер. Но, как я уже сказал, были свидетели, которые видели всю сцену от начала и до конца, – проговорил Шарп.

– Да, – любезно подтвердила Грейс. – Вы об этом упоминали.

– Не говоря уже о телесных повреждениях.

Грейс просто кивнула. Кажется, теперь Шарп в поощрениях не нуждался.

– Итак, два разных нарушения – два разных слушания. Но решение об увольнении было вынесено именно по результатам второго. Однако хочу, чтобы вы знали. Даже тогда я предложил Саксу компромиссный вариант. Знаешь что, сказал я. Ложись-ка ты на лечение, вот что. В твоей ситуации амбулаторным вариантом не обойдешься. Отправим тебя в длительный отпуск по состоянию здоровья, а я постараюсь уговорить комитет, чтобы на этом дело закрыли. Я же знал, что увольнять его, по большому счету, никто не хочет. Только не подумайте, будто я надеялся, что Сакс «исправится», – прибавил Шарп. – Говорят, это не лечится. В смысле, у вас говорят, – внес ясность Шарп. Видимо, всеми силами пытался продемонстрировать уважение к профессионализму Грейс. – Но это было год назад, зимой. А может, и в марте. Мне очень жаль, что так вышло, – запоздало прибавил Шарп после некоторой паузы.

– Вы просто выполняли свою работу, – вежливо возразила Грейс.

– Как я уже сказал, причина увольнения не в профессиональной несостоятельности Сакса. Он парень талантливый. Все данные имел, чтобы хорошим врачом стать. К сожалению, сам себе всю карьеру загубил.

И вдруг у Грейс в кармане жакета завибрировал мобильный телефон. Звонил отец – во всяком случае, так подумала Грейс, увидев на дисплее его домашний номер.

– Алло, – произнесла она, радуясь возможности прервать беседу.

– Привет, мам.

– Привет, милый.

– Можно мы пойдем в кино? Сеанс в половине четвертого. На углу Семьдесят второй улицы и Третьей авеню.