Мертвая женщина играет на скрипке

22
18
20
22
24
26
28
30

— Давай быстрее, девочка у них уже несколько часов. Черт знает, что они с ней сделают.

— У кого «у них»?

— Не знаю. Но узнаю.

Подгонять меня было бессмысленно — Лайса ковыляла в туфлях медленнее, чем шел я, и чем дальше, тем тяжелее ей приходилось.

— Это не дело, — сказал я в конце концов, — давай я тебя понесу.

— Что за глупости! — возмутилась она.

— Ты уже сбила ноги, скоро просто не сможешь идти. Давай-давай, ты маленькая. Руки на плечи, ноги на поясницу… Вот так, поехали.

— Устанешь — скажи.

— Уж не промолчу.

Маленькая-то она маленькая, но увесистая. Ничего, физические нагрузки мне полезны. Слишком много сидячей работы в последнее время.

— Здесь, — сказал я, остановившись. — Здесь снова появился сигнал.

Лайса соскользнула с моей спины на землю, и я с облегчением потянулся, разминая затекшие мышцы.

Чертыхнувшись, она осторожно сняла туфли и засунула их в крошечную дамскую сумочку. Туфли не влезли и торчали каблуками наружу. Что ж, ею можно будет при случае неплохо врезать. Кажется, это наше единственное оружие, потому что пистолет на Лайсе спрятать некуда.

Осторожно переставляя изящные босые ступни, она прошлась взад и вперед по плотине.

— Отсюда они вылезли, — полисвумен показала на приоткрытый технический люк.

— А как они туда попали?

— Под землей. Старые ходы идут под болотом, переходя в карстовые пустоты и похоронные крипты Могильников. Мелиораторы хотели туда стравить воду из болот, но так и не закончили. Видимо, у кого-то остались карты подземелий.

— Дальше они пошли туда, — сказал я, сверившись с навигатором. — Залезай обратно.

— Нет, я босиком пойду. Тут мягко.

— Не вариант. Рассадишь ногу каким-нибудь древним ржавым гвоздем из гати. И кто тогда будет кричать: «Выходите с поднятыми руками, это полиция!»?