Мертвая женщина играет на скрипке

Она достала из шкафчика бутылку вина.

— Открой, пожалуйста. Поухаживай за дамой.

Я отыскал в посудном ящике штопор, вскрыл бутылку, налил в бокал, поставил перед Лайсой. Она выхлебала его в два глотка и протянула снова. Я пожал плечами, но наполнил.

— Уеду я отсюда, наверное, — пожаловалась она, — видеть больше не могу этот город.

— Куда?

— Все равно. Иван вон зовет. Говорит, обеспечит работу.

— И личную жизнь?

— И ее. А что? — спросила Лайса с вызовом. — Я не могу получить простого женского счастья? Семью, например.

— Можешь, — я без напоминания подлил в опустевший бокал.

— Иван… Он неплохой. Веселый. А здесь ловить нечего. Мне тут вздохнуть не дают, и дальше капитана я не вырасту. Или вовсе выживут из полиции. А там, у них, карьера… — отчего-то голос ее сделался тоскливым. — Перспективы… Дождь еще этот вечный… Налей еще!

— Уверена?

— Плевать, лей, — Лайса уже была заметно пьяна. — И на тебя, бабушка моя хитрожопая, плевать, слышишь?!!

Она прокричала это неожиданно и громко, куда-то в сторону коридора. Я даже обернулся, ожидая увидеть грозный призрак Архелии Тиуновны, но там стояла привидением в ночнушке Настя.

— Эй, взрослые, — сказала она, — вы чего орете? Напились — ведите себя прилично.

И ушлепала босыми ногами в туалет.

Я оставил Лайсу допивать вино и ушел спать. Сначала долго не мог уснуть, размышляя, куда и за каким чертом унесло уже почти найденную Марту, потом, когда начал (или закончил) засыпать, явились бабуля с котом. Кажется, они нашли друг друга — старая ведьма и черный кот.

— Чего тебе надобно, старче? — простонал я сквозь сон.

— Встань и иди! — выдала встречную цитату Тиуновна.

— Сама иди так-то! — обиделся я. — Дай поспать человеку.

— Выйди на кухню, придурок. Сейчас же!