Мертвая женщина играет на скрипке

Я не стал возражать. Лучше, так лучше. Невольно покосился на трубу крематория, но дыма не увидел. Наверное, фильтры хорошие. Экология.

— А эта… Ну… — Петрович показал рукой возле пояса. — Не приходила?

— Сумерла? — удивился я. — Была. Только что ушла.

— Куда?

— Без понятия. Странно, что вы в дверях не столкнулись.

— С ней сталкиваться — дураков нет… — туманно ответил он. — Ну, я побежал тогда. Может, догоню. Дельце до нее образовалось…

Петрович и Сумерла? Дельце?

«…Сумерла — не добро и не зло. На Той Стороне нет добра и зла. Она, как и все мы, имеет свои долги и честно платит по ним. Это единственное, что признает Навь.

Когда-то прелестное юное дитя встало на путь Нави. Сама ли, по чужой ли воле — кто теперь вспомнит? Теперь она ведет этим путем других детей — потому что других путей не ведает.

Она не желает им зла. Она не знает, что это такое».

Это написал в одном из писем покойному фиктору Бабай.

Забавненько.

***

Лайса дома отсутствовала. Видимо, взяла-таки себя в руки и пошла на службу. Настя послонялась по дому, попялилась в залитые дождем окна, несколько раз освидетельствовала содержимое холодильника, а потом сказала:

— Пап, пойдем в «Макара»? Там, конечно, сейчас уныло, но не унылее же, чем здесь?

Я, подумав, согласился. Мне сейчас тоже, пожалуй, тягостно наедине со своими мыслями. Я видел много мертвых людей. Достаточно, чтобы они превратились для меня в просто неприятное зрелище. Я видел, как люди умирают — иногда быстро, иногда сложно. Однажды человек умер, давая мне интервью — крупнокалиберная пуля снесла ему голову. Я еще держу перед ним диктофон, а говорить ему уже нечем. Через секунду мы — я и его безголовое тело — рушимся в окоп (я с перепугу, он под действием гравитации), но этот момент мне потом долго снился. Бум — и его мозги стекают по моей руке. Казалось бы, что мне до смерти почти незнакомой девочки? И все же, отчего-то стоит перед глазами ее мертвое лицо.

В «Макаре» удивительно обычно. Как будто не улетела сегодня невидимым дымом в небо одна из них. Дети сидят, играя в свою настольную игру, выложив перед собой смарты. На этот раз я подглядел через Клюсино плечо — на экранах сменяется нечто вроде карт Таро.

— Не запру я новых две́рей дубовы́х,

Не задвину стекольча́тых око́ленок, — начала Клюся, остановив касанием картинку.

На экране этакая модерновая молодежная Смерть — в коротком, до середины красивого бедра балахоне, с отличной фигурой и в модном капюшончике. В руке помесь косы с фэнтезийной алебардой.