— Знаешь, — вздохнул я, — у нас, стариков, недавние события плохо запоминаются.
— Надо было спрашивать про Фермопилы?
— Вырасту большой, обязательно напишу мемуары. А ты кушай, кушай, детка. Ложечку за папу, ложечку… Ох, извини.
— Ты офигеть тактичный. В вашем палеолите все такие? — недовольно буркнула Клюся.
— Язык мой — враг мой. Прости.
— Проехали.
— Ты обещала показать дорогу к Сумерле.
— Не передергивай, хитрый старикашка, я обещала тебя отвести туда. Но это ночью, днем она к нам не выйдет.
— А маленьким девочкам можно гулять так поздно?
— Под присмотром трухлявых пенсионеров — можно.
— Ладно, тогда до вечера.
— Отнесешь мой поднос вниз? Я уже доела.
— Сама отнеси.
— Я так устааала…
— Не наглей, козявка.
— Ладно, уж и пошутить нельзя.
Из комнаты Насти, толкаясь, перемигиваясь и глупо хихикая, выпорхнула стайка девиц и, трепеща всем, чем можно и нельзя, просочились мимо меня в коридор.
— Что за девичники вдруг? — спросил я свою мизантропичную дочь.
— Я внезапно стала весьма популярна в коллективе, — ответила она скептически, — не знаешь, с чего бы это?
— Может, с того, что кто-то слишком много болтает о родителях?