Мертвая женщина играет на скрипке

22
18
20
22
24
26
28
30

— Она кусается! — пробасил кто-то сзади.

— Терпи!

— Тьфу, вы хоть иногда моетесь? — злобно сплюнула Клюся. — А я ведь вам верила, Невроз Невдалыч!

— Невзор, Клюся, Невзор Недолевич, — терпеливо ответил директор.

Теперь-то и я узнал голос. Просто не ожидал его тут услышать. Судя по тому, что я видел через цветные круги перед глазами, мы все еще в подземельях. Надо полагать, мне кто-то опять удачно дал по башке. Что-то часто стал получать, старею что ли?

— Антон, я вижу, вы нас уже слышите.

Я секунду подумал, корректно ли ругаться при детях, но потом вспомнил, что Клюсе уже восемнадцать, и высказался.

— Удивительная экспрессия! — оценил Невзор. — Вы закончили?

Я выдал еще пару определений и иссяк. Все-таки легкая контузия сказывается. Чем это меня так?

— Понимаю ваше недовольство, но, увы, это была вынужденная мера. Вы очень склонны к необдуманному насилию.

— А вы — к обдуманному?

— И минимально необходимому, — согласился директор. — Поверьте, я не злой человек. Мои письма должны были дать вам понять необходимость и вынужденность совершаемых действий.

— Значит, все-таки Бабай — это вы?

— Нет, конечно, — скривился он, — какой из меня убийца? Но я один из тех, кто принимает неприятные решения.

— «Совершенное группой лиц по предварительному сговору», — процитировал я.

— Вряд ли нас будет судить суд человеческий, — вздохнул Невзор. — Хотя мы, конечно, ответим по делам своим.

— И зачем все это тогда?

— Мы вынуждены. Принуждены внешней неодолимой силой. Я не в восторге от балия и его нейки, но их приход — меньшее зло по сравнению с тем, что пожирает моих воспитанников, стирая даже сам факт их бытия.

— Так это не вы?

— Для меня это «проблема Авраамова». Я раз за разом приношу в жертву своих детей, но никто не посылает мне агнца.