— Да вы, ебать, страдалец просто! Библейского уровня подлости. И сколько же детишек вы уже отвели на заклание?
— Я не жду от вас прощения или понимания. И я не знаю, сколько. Ведь это нерожденные, они стираются так, словно их никогда и не было. В каком-то смысле так и есть. Это тульпы, порождения страдающего от одиночества разума.
— Все они тульпы? Но чьи? Кто отдаст порождение своей тоски вам?
— Все отдадут. Вам ли не знать, что люди переменчивы в склонностях, и та, кто казалась нужнее воздуха, становится постылой игрушкой… А дети, порожденные одиночеством, взрослея, оказываются не нужны почти всегда. По счастью, тульпы — большая редкость. К несчастью, пять лет назад Стрежев породил их в изобилии. Но даже этот акт творения, доступный немногим, более легок, нежели жизнь с порождением своего разума. А судьба брошенной тульпы крайне печальна.
Мне стало немного стыдно. Чуть-чуть. Почти не. Так что заразить меня чувством вины не вышло. Лично я никого не бросал. Во всяком случае… Или? Черт. Так, нахрен.
Я пошевелил руками и ногами, сел ровнее. Еще немного и смогу встать. А когда я встану, кто-то ляжет.
— А моя мать? — спросила вдруг Клюся. — Ее вы за что?
— Спроси своего Мизгиря, — равнодушно пожал плечами Невзор. — Он решил от нее избавиться, уж не знаю, чем помешала.
— И вы ее убили?
— Почему я? Почему убил? Она разделена, как все покляпые. На явь, навь и правь. Какая сторона верх возьмет, в той ей и быть. В любом случае завтра Большая Луна, и все, так или иначе, закончится.
— Уже завтра? — потрясено сказала девушка. — Но…
— Грядет Великий Балий. К добру ли, к худу — не знаю. Но Бабай станет не нужен, а мне и этого достаточно.
Я не особенно прислушивался к этому потоку бреда. Я незаметно разминал мышцы, готовясь встать и прибегнуть к любимому способу решения проблем — бессмысленному насилию. Где-то тут моя жена, и нехер становиться у меня на пути.
Не вышло. Едва я собрался объявить следующий раунд, как явились Сумерла с Маржаком. Я помню, какой этот черт сильный и на удар стойкий, так что решил еще немного посидеть за канатами. Восстановить форму.
— Проваливай, Невзор, — сказала Сумерла пренебрежительно, — твое время заканчивается, так не теряй его зря. Делай свое дело.
Директор, к моему удивлению, молча поклонился и ушел.
— Твоя жена непраздна, ты знаешь?
— Чей это ребенок? — почему-то я был уверен, что Сумерла знает.
— Разве тебе важно это, странь? Разве ты не принял бы ее с любым? Ты, взявший в дочери ту, кто сама себе мать? — она тихо засмеялась, как будто железные шарики в бутылке встряхнули. — Но это неважно. Она станет последней жертвой, на ней прервется цикл и восстанет Великий Балий.
— Хера с два! — сказал я и восстал сам.
ebooksa