Мертвая женщина играет на скрипке

— У него есть право! — тут же заявил Вассагов. — Я не зря спрашивал тебя, Антон. Пора делать выбор.

— Какое там право… — отмахнулась Сумерла. — Если бы не знак Рыбака на нем…

— Право крови, ты знаешь, нейка.

— Ты знаешь, баскак, что нет крови — нет права. И мертвая вода смывает все. Маржак!

Я не заметил, откуда взялась нелепая угловатая фигура, но я был готов. Выстрел как будто угас в тумане, хлопнул невпечатляюще и негромко, но помощник Сумерлы споткнулся на полушаге и обрушился на мостовую, как сломанный манекен.

— Она моя дочь, — повторил я.

— А ты стал лучше стрелять, — одобрительно сказал Вассагов.

— Тренировался в командировках, — кивнул я, беря за руку Настю, — как знал, что пригодится.

Фонтан за моей спиной захлюпал громче, плюясь водяными струями, вода заходила ходуном, выплескиваясь на мостовую.

— Грядет Великий Балий! — произнесла Сумерла торжественно.

Она на глазах делалась моложе и выглядела уже лет на тридцать.

— Вам с дочерью лучше удалиться, — сказал тихо Вассагов. — Я не уверен, что…

— У меня тут еще есть дело, — ответил я упрямо. — Некоторые служебные обязанности. Время позднее, детишкам пора спать. Провожу воспитанников до интерната, прослежу, чтобы все помылись и зубы на ночь почистили. А то, знаете, эти подростки…

— Ах, Антон-Антон, — покачал головой Вассагов, — опять вы…

— Грядет Великий Балий! — воскликнула Сумерла громко, задорным девическим голосом. Теперь ей и двадцати не дашь.

— Грядет Великий Балий! — откликнулась нестройным хором площадь.

— Антон, я бы пренебрег вашей судьбой, — вздохнул Вассагов, — вы большой мальчик. Но, если вы попытаетесь их остановить, то, боюсь, вашей дочери тоже не поздоровится. А мне ее участь небезразлична. Оставьте кесарю — кесарево, а балию — балиево.

— Грядет Великий Балий! — выкрикнула детским тонким голоском Сумерла. Площадь откликнулась эхом.

Оркестр гремел музыкой, две скрипки ввинчивались в уши так, что зудели зубы, фонтан плевался багровой водой в багровую луну. А потом вдруг раздался звук, с которым уходит последняя вода из засоренной раковины. Хрип, всхлип, свист… Некоторое время продолжалось холостое хлюпанье переставшего извергать воду фонтана, как будто его насос хватанул воздуха, а потом и оно затихло. Уровень в бассейне начал на глазах снижаться.

— Гря… — осеклась Сумерла. — Вода! Мертвая вода уходит!