Когда я почти (или совсем) уснул, внезапно обнаружил (или увидел во сне), что на столе горит настольная лампа, а в кресле сидит с книгой очень высокая пожилая женщина с суровым лицом. Я как-то сразу догадался, что это пресловутая приемная бабушка Лайсы. Она сдвинула очки к кончику носа и посмотрела на меня поверх них стылыми бледно-голубыми глазами породистого арийского лица. На ее затянутых в безжалостно-тугой узел седых волосах не хватало черной пилотки с эмблемой СС. Демоническая дама, хорошо, что ее с нами уже нет. Ну, в основном.
— Какой забавный молодой человек… — сказала мертвая бабушка. Она, кстати, ничуть не выглядела позабавленной.
Я промолчал, поскольку не был уверен, сон это или галлюцинация, и не имел привычки общаться с обоими. Но бабуля не нуждалась в моих ответах.
— Ума небольшого, необразованный как пень, все в кулаки ушло… — задумчиво сообщила она, разглядывая меня с неприятной тщательностью.
Кот мне нравился больше. Он держал свое мнение при себе.
— Но это ничего, нынешние все такие. Сгодишься. На безрыбье и лягушку надуешь.
Ну, спасибо, блин, большое.
— Но смотри, обидишь ее — буду по гроб жизни тебе являться. В эротических снах.
Тьфу на тебя, карга старая!
— Все, спи теперь. Уже можно.
И я уснул. Мне приснилось, что ко мне пришла капитан полиции Лайса Волот, причем совершенно без мундира. И это был такой сон, от которого не хотелось просыпаться, натуралистичный настолько, что утром я так не смог понять — было? Не было?
Столкнувшись со мной в коридоре, Лайса посмотрела так странно, что я запутался еще больше. Что-то хотела спросить, но не решилась и прошмыгнула в душ, захлопнув дверь перед носом. Интересно, у нее действительно там татуировка? Ох уж эти сны…
За завтраком молчали, не глядя друг на друга. Пили кофе.
— А что на завтрак? — спросила зевающая Настя.
— Природа оборудовала девочек глазками, ножками и ручками, — ответила ей Лайса, — ножками они идут к холодильнику, глазками в него смотрят, ручками добывают оттуда еду.
— Мне лень, — ответила дочь, глядя на нее чистыми невинными глазами, — там ничего готового, все надо варить.
Провоцирует, жопа такая. Проверяет границы.
— Пищевое поведение определяется балансом между ленью и голодом, — без малейшего смущения констатировала полисвумен, намазывая маслом тост.
— Злые вы, — фыркнула дочь и ушла умываться.
— Милая девочка. Сложно с ней?
ebooksa