Мертвая женщина играет на скрипке

— Сделать еще пару «шагов навстречу»?

— Антон, вы поразительно беспечны! — укорила меня капитанша. — Бабай опасен! Так, в гостинице вас слишком легко найти…

***

— Это что, конспиративная квартира? — спросил я, оглядевшись.

— Мы что, по-вашему, ЦРУ? — ответила Лайса мрачно. — Это моя квартира. Все равно живу одна в трех комнатах. Вы меня не стесните, я тут только ночую, и то не каждый день.

— Вау, готичненько! — донеслось из комнаты.

Дочь моя, не страдая избытком тактичности, осваивала помещение с непосредственностью кота.

— Проходи, не стесняйся, — вздохнула капитанша, — ничего, что я на «ты»?

— Полицейские всегда «тыкают». Но я не настаиваю на множественном числе.

Из комнаты открывался роскошный вид — огромное старое, видимо, давно закрытое кладбище с монументальными склепами и новенький, очень делового вида крематорий с высокой трубой.

— Интересный пейзаж, — сказал я нейтрально.

— Я привыкла, — отмахнулась Лайса.

— Можно это будет моя комната? — спросила Настя. — Тут стильно.

— Подростки… — пожал я плечами на вопросительный взгляд Лайсы.

— Как хочешь, девочка, — согласилась она, — диван раскладывается, постельное белье в этом шкафу, одежду вешать сюда, пароль от вайфая написан на роутере в коридоре.

Мне досталась комната поменьше и без балкона, зато с окнами в другую сторону, с видом на скрытые пеленой дождя болота. Я не поклонник кладбищенской романтики. Книжные полки со стеклянными дверцами, заставленные солидными старыми томами, небольшая тахта, винтажный торшер, кресло-качалка, письменный стол, солидный, как крепостной барбакан, с настольной лампой зеленого стекла на нем. Кабинет профессора, а не комната полисвумен.

— «Лемегетон», — прочитал я вслух название на потертом корешке толстой книги.

— Это бабушкина комната, — пояснила Лайса, — после ее смерти я тут ничего не трогала.

— Соболезную.

— Не стоит, она предупредила заранее. Это ее квартира, наследство. Мне на такую в жизни не заработать.