Оно бы и хер с ней — но мне-то что делать?
***
На бирж-поинтах для текстовиков совсем тухло. Нижний слой копирайтинга сожрали нейрогены6, верхний — государственные трендсеттеры. В середине уныло перетягивали тухлые гроши случайных заказов живые райтеры и операторы ИИ-райта. Первые судорожно держались за остатки рынка, вторые уверенно наращивали свою долю — проигрывая в уникальности, зато демпингуя ценой и сроками. Нырять в эту лужу было противно и незачем. На это и один не проживешь, не то, что с дочерью.
А ей, вишь, школа не нравится. Да, школминимум — смирительно-социальная функция, заставляющая детей проводить определенное время в определенном месте, как бы им ни было это противно. Посещаемость важнее результатов. Тюрьма на полставки. С соответствующим социально-психологическим фоном, приводящим к массовому окукливанию и регулярным колумбайнам7. Но альтернатива хуже.
Особенно если утратить статус налогоплательщика и упасть на соцконтракт. У «социков» ювеналка детей на раз-два изымает. Говорят, красивых девочек особенно охотно. Не, только через мой труп. Срочно, срочно нужна работа.
Мой скромный радийный опыт еще менее востребован, чем журналистский. Я ткнулся от безнадеги на пару онлайн-собеседований, но узнав, что мне за тридцать, там с трудом удерживались от вопросов вроде «На чьей стороне вы были в Гражданскую?». Впрочем, на тесте я все равно не смог отличить одного популярного исполнителя от другого. Да я их обоих не смог бы от звука спускаемой в унитазе воды отличить!
Я надеялся на какое-нибудь олдскульное онлайн-радио для старперов, но они все оказались слишком нищими для живых диджеев, обходясь виртуалами — скучными, но почти бесплатными. База стандартных фраз, база стандартных шуток, база стандартных голосов, распределенная ии-шечка по подписке, обслуживающая тысячи параллельных трансляций.
И даже в дворники теперь не пойдешь — муниципальные работы распределены на соцконтрактников. Интересно, сколько моих бывших коллег уже метут улицы, не вписавшись в новые медиатренды?
Не хочу в
***
— Что не так?
— Всё. Всё не так. Меня тошнит. Физически тошнит. Я не могу туда ходить!
— Да что такое? Это просто школа! Обычная, не хуже других. Я разговаривал с учителями — они нормально к тебе относятся. У тебя не самая плохая успеваемость, а если бы ты не прогуливала и делала хотя бы иногда домашку — была бы хорошая.
Молчит. Смотрит мимо. Лицо, преисполненное терпеливого страдания, — ждет, когда разговор закончится, можно будет уйти к себе в комнату, заткнуть уши наушниками и уставиться в экран смарта. Говори что угодно — глаза пусты.
— У тебя нет никаких конфликтов с одноклассниками, ведь так?
Молча пожимает плечами. Мысленно она уже в своей комнате.
— Им нет никакого дела до тебя. Сейчас вообще никому ни до кого нет никакого дела! Что именно вызывает у тебя такое отторжение?
— Люди.
Я бы убил всех людей, чтобы ей стало хорошо. Но это не помогает, я знаю.
— В чем именно проблема? Почему тебе плохо?