Дежурный привел рослого молодого мужчину со щетиной на приятном и располагающем к себе круглом лице. Коновалов припомнил, что при задержании он сопротивления не оказывал.
— Сергей Филиппыч, ты бы дал сначала поспать, а потом допрашивал, — недовольно сказал задержанный и зевнул.
— Ничего, Андрюша, не сахарный, не растаешь. — Шишкин указал на офицеров. — Вот, товарищи, позвольте представить вам Андрея Петровича Осипенко по кличке Барсук. Вор со стажем, несмотря на молодой возраст. Непревзойденный специалист по всему, что плохо лежит и не приколочено. Я с ним познакомился, еще когда в минском угро работал.
— А почему Барсук? — вырвалось у Коновалова.
— Да я как-то ляпнул, что при любой опасности прячусь, как барсук в норе, — пояснил задержанный. — Вот и прицепилось с тех пор.
— Рассказывай, — коротко потребовал Рябцев.
— А что рассказывать? — вопросительно посмотрел на него Осипенко.
— Все рассказывай.
— И по порядку, — добавил старший опергруппы. — Про склад, про магазин и все остальное. А песенку про то, что ты случайно зашел к старым знакомым на огонек, можешь сразу забыть — ни в жисть не поверю.
— Это уж точно, — усмехнулся Барсук.
И начал рассказывать. Сначала в допросе солировал Шишкин, потом постепенно подключились и офицеры. Осипенко поначалу пытался юлить и хитрить, но капитан умело, не повышая голоса и не угрожая, вывел его на нужную дорожку. Николай с удовольствием и, чего уж скрывать, с небольшой долей зависти отметил, как умело и виртуозно ведет допрос Шишкин. Таких бы к ним, в разведку, в СМЕРШ… Но старший, наверно, не согласился бы. Здесь, в милиции, он на своем месте.
Задержанный сделал паузу и попросил закурить. Рябцев протянул ему папиросу и спички. Барсук с удовольствием затянулся.
— Все, Филиппыч, — сказал он. — Выложил тебе все, как на духу, ничего не утаил.
— Все, да не все, — ответил милиционер. — Расскажи-ка мне, Андрюша, про скупщика, которому вы сбывали награбленное барахлишко.
— Да я его толком и не знаю. Ну, в общем, парочку дел мы провернули, как раз магазин со шмотками и того денежного мешка обчистили, прибарахлились знатно. Надо было вещички кому-то выгодно сплавить, а Потап нашел одного…
— Потап? — переспросил Николай.
— Ну, который главарь, — пояснил Шишкин. — Во главе стола сидел.
— Ну, да. В общем, нашел он мужика, который хорошо заплатил за вещички, за золотишко… Я так, мельком, поинтересовался, кто это. Думал, может, кто-то из минских барыг — я же их всех знал. Но это незнакомый какой-то. А у нас в компании пара полицаев бывших отирались. Так, лопушки. Они фашистам-то собачками лакейскими служили, типа, принеси-подай. И один из них вместе с Потапом ездил вещички загонять. Ну, и рассказал, что тот скупщик немцам служил.
— Он его знал? — насторожился майор.
— Наверно. Я же не спрашивал. Мне-то до лампочки. Но вроде бы не полицаем был, а кем-то повыше. Тот мужик, в смысле.