Автомат замер в руках Алексея. Значит, магазин пуст. Он рванул из кармана пистолет и ворвался в комнату. Мужчина в черном пиджаке стоял, вжавшись в стену в дальнем углу, и таращился на старшего лейтенанта безумными глазами. Пистолет он держал в руке, но оружие будто плясало в его ладони. Злой до состояния бешенства, Зыков выпятил челюсть и рявкнул на весь дом:
— Бросай оружие!
И следом четырежды выстрелил в стену у самой головы мужчины. На голову диверсанту посыпались щепки, полетела пыль, в воздухе и в ушах стоял гул выстрелов, в ноздри лез кислый запах сгоревшего пороха. Мужчина выпустил из руки пистолет и, зажав голову руками, опустился на колени. Его трясло так, как будто он был болен болотной лихорадкой. Зыков подошел, сунул мужчине под нос ствол пистолета и заставил подняться.
— Еще кто есть в доме? Сколько человек?
— Трое… — прошептал пленник! — Трое было всего. Вы… всех убили.
— Ты следующий! — снова рявкнул Зыков, но теперь прямо в лицо мужчине.
— Нет! — застонал тот, закрывая лицо руками. — Только не убивайте меня, не убивайте.
— Нет? — переспросил Зыков, обходя комнату и выглядывая в окно. — Что это за место, почему оно охраняется?
— Это я его нашел, для себя. Этим людям я заплатил, чтобы охраняли. Они ничего не знали, думали, что я с этими. Никто больше про это место не знает.
— Так, все интереснее и интереснее. — Зыков обернулся к мужчине, пинком отшвырнул к стене его пистолет, отметив, что он его даже с предохранителя не снял. Стволом пистолета поднял руки мужчины в стороны и обыскал его. Ничего, кроме пачки советских денег, сигарет со спичками и паспорта, он не нашел. — Лыков Петр Федорович? Это настоящее имя?
— Нет, это все поддельное, нам все сделали, когда отправляли сюда. Я не виноват, я исполнитель, но я ничего не делал и никого не убивал. Меня послали, потому что я понимаю в иконах, я разбираюсь немного.
— Ну-ка, по порядку! Кто и когда вас сюда забросил?
— Нас не забросили, нас просто привезли сюда, когда стало ясно, что Красная армия готовит наступление и возьмет город. Тут еще немцы были, когда нас под разными документами привезли и спрятали в подвалах, в пещерах. Мы потом выбирались и по одному, по двое собирались вместе. Раскрывали тайники с оружием, с документами, с одеждой.
— Сколько всего вас здесь человек?
— Я не знаю, меня не посвящали. Я знал только своего шефа и двенадцать человек боевой группы, которые должны были участвовать в силовых акциях, если возникнет необходимость.
— Цель?
— Я не знаю настоящей цели. Ее знает кто-то из главных. Но я не знаю даже этого. Моя задача была найти иконы и определить их ценность. Я только подозреваю, поймите, я не знаю точно, я просто подозреваю, что есть главная цель, а иконы — это только… не главное. Мне кажется, их хотели бросить. Они нужны были для отвода глаз, чтобы обмануть вас, отвлечь от настоящей цели. А я задумал украсть их и сбежать. Они бы не нашли меня на освобожденной территории.
— Зачем были нужны снайперы?
— Снайперы? — Лыков уставился на Алексея, не понимая, о чем тот говорит. — Я не знаю про снайперов. Нет, была винтовка с оптическим прицелом, когда стреляли в монаха. Но я не знал, что были еще снайперы. Что они вообще были. У нас каждый знал только маленькую часть всей операции, только свою часть. Меня использовали как связного, у меня надежные документы, но кого и с кем я связывал, я не знаю.
— Немец правда погиб в той машине?