Саймс вышла из здания, служившего скинхедам укрытием.
Готовься, Трой! Теперь тебя может спасти только чудо!
Рудольф восседал в своём кресле прямо посреди его кабинета. По огромному окну во всю стену тарабанил извечный печальный Хротцберский дождь, придавая неоновым огням городу внизу, на множество этажей ниже, причудливые оттенки. За спиной Рудольфа красовалась внушительных размеров свастика — наследие, оставшееся после Адольфа, которое нынешний фюрер вовсе не собирался выбрасывать. Наоборот, такой символ как ни один другой показывал всю власть и жестокость корпорации «Скинни».
Все мысли Рудольфа занимал, конечно же, Трой. На первый взгляд могло показаться, что официальный представитель корпорации «Скинни» опечален тем, что белобрысый наёмник до сих пор жив, но это было совершенно не так.
Фюрер просто ликовал, что Трой был ещё жив.
Нет, ну вот если подумать, какой вообще интерес составляла бы вся эта затеянная им охота, если бы Троя убили за каких-то там два дня? Ни тебе интриги, ни тебе напряженности ситуации — ничего! Если бы Троя уже убили, это едва ли было бы так интересно, как всё развивается сейчас! Ирвинг вытирает сопли поражения, Француз срочно перестраивает настройки своего робота-убийцы… Ну ведь захватывающе же!
Ведь Рудольф не зря, совсем не зря поставил жертвой всех трёх корпораций именно
И Рудольф просто упивался этим вкусом!
Итак, что мы имеем на этот час? Трой, поочерёдно утерев нос всем своим преследователям (в том числе и людям самого Рудольфа), сейчас нёсся на катере по направлению к Спауру. Это было не слишком хорошо — в Спауре Трой вполне мог укрыться чуть ли не ото всех преследователей. За Троем со всех ног гналась Кэрри, что тоже не особо радовало. Да, в планы Рудольфа, конечно, входила смерть Троя (она была уже, фактически, неизбежна), но чтобы его убили парни самого же фюрера… Нет, это Рудольфа никак не устраивало.
По его задумке, зародившейся ещё в самом начале охоты на чёртового наёмника в красной рубахе, Троя должен прикончить Француз. Или, уж на худой конец, Мак Грейн, особой разницы нет. Рудольфу важно было, чтобы один из его врагов (а они оба так и оставались для него врагами, несмотря даже на общую цель, которую он им дал) одержал победу в этом пари, поверил в собственное превосходство, затмил свой взор каким-то там жалким триумфом и…
И Рудольф разгромит его первым. А затем разгромит и второго врага, пока тот ещё и понять ничего не успеет. Именно такова была задумка фюрера «Скинни», именно за этим он всё это и затеял. Так что победа в этом пари собственными силами у Рудольфа никак в планы не входила. Он уже даже собирался было отдать приказ Кэрри оставить в покое Рудольфа, но…
Это было бы слишком подозрительно. Если фюрер, сам затеявший всю эту кутерьму с Троем, возьмёт и отзовёт своих людей от преследования наёмника, это будет выглядеть, мягко говоря, странным. К тому же, Трою и вправду нельзя давать вот так просто сбежать в Спаур. Так что…
«Ладно, пусть Кэрри погоняется за этим отморозком-наёмником! — подумал Рудольф. — Он от неё один раз ушёл — уйдёт и второй! А если вдруг она его ещё и подстрелит… Что ж, из всего в этой жизни можно извлечь пользу! Обращусь к своим парням с пламенной речью, вознагражу Кэрри… Тоже не так плохо! Ловушка для врагов, естественно, провалится, но сколько же дорог откроется для меня в случае убийства моей скинхедкой Троя собственноручно!»
За окном сверкнула ослепляющая красная молния, и Рудольф расплылся в улыбке.
Всё будет прекрасно. Как бы оно там не сложилось.
И ночной гром заглушил смех самовлюблённого фюрера…
Катер с Троем на борту быстро рассекал гладь воды, укатанную в ночную вуаль. Дождь беспрерывно колотил по катеру; огни неона, остающиеся далеко позади, в Хротцбере, мигали, словно прощаясь с наёмником в красных очках.
«Что ж, Хротцбер… — подумал Трой, глядя на становящийся всё дальше и дальше от него город. — Вот мы и расстаёмся с тобой навсегда! Буду ли я по тебе тосковать? Честно? Нисколечки! Кроме ненависти, крови и смерти ты не принёс мне абсолютно ничего! Так что, я думаю, наше расставание пойдёт только на пользу как мне, так и те…»