Он просто продолжает говорить, как будто знает, что она близко.
Как будто он видит ее.
Она случайно издала придушенный звук, и ей захотелось умереть от стыда.
Он удовлетворенно хмыкает.
— Ты уже близко, детка?
И она подходит. Она чертовски близко, и его фотография смотрит на нее, и эта гребанная ухмылка…
— Кончи для меня, Элли. Дай мне это услышать.
И это делает свое дело. Её тело напрягается, а киска сжимается, и её сок пропитывает леггинсы. Она кончает, думая о его лице, о его теле, врезающемся в нее, когда он берет её снова и снова.
Она тихонько стонет, представляя, как он кусает ее метку, заставляя быть привязанной к нему навсегда.
— Хорошая девочка, — хвалит он, и она хнычет от его слов. Она задыхается в трубку, ожидая, когда ее дыхание замедлится.
В конце концов, она сходит с катушек, и реальность возвращается.
Он молчит в трубку, ожидая, когда она заговорит.
— Это было неуместно, — наконец вздохнула она, и он усмехнулся.
— Но ты все еще не закончила разговор.
Она смотрит в потолок и думает о том, что натворила, и о том, что завтра ей придется встретиться с ним.
— Зачем ты их убил? — спрашивает она.
Он снова долго молчит, и она ругает себя за то, что была такой чертовски глупой.
— Думаю, тебе придется встретиться со мной, чтобы узнать это, — говорит он.
И заканчивает разговор.