— Нет. Как вы догадываетесь, его держали в тайне. — Криглер сделал паузу и взглянул на стол защиты. Готовилась бомба, и он хотел насладиться эффектом. — Но я видел докладную записку…
— Возражение! — вскакивая, закричал Кейбл. — Этот свидетель не может заявлять, что он видел или чего не видел в письменном документе. Причин на то существует множество, и мы более или менее полно изложили их в резюме, составленном по этому поводу.
Резюме состояло из восьмидесяти страниц, и по его поводу уже месяц велись ожесточенные споры. Но судья Харкин вынес свое решение.
— Ваше возражение отклоняется, мистер Кейбл. Мистер Криглер, вы можете продолжать.
— Зимой 1973 года я видел присланную из другой компании докладную записку на одной страничке, в которой коротко излагались результаты никотиновых исследований, проводившихся в 30-е годы. Это была уже далеко не первая копия, очень старая и слегка измененная.
— Каким образом измененная?
— Из нее были убраны дата и имя человека, представившего ее.
— А кому была представлена эта докладная?
— Она была адресована Сэндеру С. Фрейли, бывшему в то время президентом «Элледжени гроуэрз» — компании-предшественницы теперешней «Конпэк».
— Табачной компании?
— Да, в основном. Она называет себя производительницей потребительских товаров, но львиная доля их производства — это производство сигарет.
— Когда мистер Фрейли был президентом компании?
— С 1931 по 1942 год.
— Логично ли предположить в таком случае, что докладная записка была составлена до 1942 года?
— Да. Мистер Фрейли скончался в 1942 году.
— Где вы находились, когда увидели эту докладную записку?
— В помещении «Пинекса» в Ричмонде. Когда «Пинекс» еще был «Юнион табако», управление компании находилось в Ричмонде. В 1979 году компания сменила название и управление переехало в Нью-Джерси. Но здания в Ричмонде по-прежнему используются, именно там я работал, пока не ушел из компании. Большая часть архивов оставалась там, и один знакомый показал мне эту записку.
— Кто был этот знакомый?
— Он был моим другом, теперь его уже нет в живых. Я обещал ему, что никогда никому не открою его имени.
— Вы действительно держали в руках эту записку?