— Когда вы бросили?
— В 1973-м, после того как узнал правду о никотине.
— Считаете ли вы, что нынешнее состояние вашего здоровья каким-то образом страдает из-за того, что вы курили двадцать лет?
— Конечно.
— Считаете ли вы, что компания несет какую-то ответственность за ваше решение начать курить?
— Да. Как я уже сказал, курение там поощрялось. Мы могли покупать сигареты по половинной цене в ведомственном магазине. Каждое собрание начиналось с того, что по кругу пускалась пачка сигарет. Это было неким непременным ритуалом.
— Ваши кабинеты проветривались?
— Нет.
— Насколько задымлены были помещения?
— Очень сильно. Прямо над вашей головой всегда висело синее облако дыма.
— Значит, вы обвиняете сегодня компанию в том, что здоровы не настолько, насколько, вы считаете, могли бы быть?
— Компания имеет к этому немалое отношение. К счастью, я сумел избавиться от пагубной привычки. Но это было нелегко.
— И за это вы затаили неприязнь к компании?
— Ну, скажем, я жалею, что по окончании колледжа попал именно в эту, а не в какую-нибудь другую индустрию.
— Индустрию? Вы имеете зуб на целую индустрию?
— Я не являюсь поклонником табачной индустрии.
— И поэтому вы здесь?
— Нет.
Кейбл полистал свои записи и быстро сменил направление.
— Далее. У вас была сестра, мистер Криглер, не так ли?