— Полезно было бы узнать, как ты заколотил такую деньгу…
— Не заколотил, а украл.
Я ничуть не удивлен.
— Наркотики? — Хотя ответ известен мне заранее.
— Нет, нет… Мы партнеры, Рид?
— Не знаю, Натан. Не уверен, что подкуп ямайской полиции — это то дело, для которого я создан. Вдруг меня заметут? Я могу оказаться рядом с тобой.
— Тогда не возвращайся. Пришли деньги Решфорду, пусть он занимается моим освобождением. Ты придумаешь, как это сделать, ты — голова!
Я киваю, как будто мне нравится ход его размышлений.
— Где деньги, Натан?
— Мы партнеры, Рид? Половина твоя, половина моя, по рукам?
— Ладно-ладно, только я не хочу рисковать свободой, ты понял?
— Понял.
Мы оба молчим и испытующе смотрим друг на друга. Он тяжело дышит, каждое слово дается ему с большим трудом. Он медленно протягивает мне правую руку — распухшую, исцарапанную.
— Мы партнеры, Рид? — умоляюще спрашивает он. Я, решившись, пожимаю ему руку, и он кривится от боли. Как бы не было перелома.
— Где деньги? — спрашиваю я.
— Дома, — произносит он медленно, нехотя — как-никак выдает главную тайну своей жизни. — Ты там был. На заднем дворе навес, под ним всякая рухлядь. Деревянный пол. Справа, под старой неработающей газонокосилкой, люк. Чтобы его найти, надо отодвинуть косилку и убрать часть рухляди. Только гляди в оба: там поселились две здоровенные змеи. Под дверцей люка отделанный бронзой гробик.
— Гробик?! — испуганно переспрашиваю я.
— Да, детский гроб. Плотно закрытый, водонепроницаемый, герметический. Сбоку, там, где должны быть ноги, у него скрытая защелка. Если ее приподнять, гроб откроется.
— Что внутри?
— Сигарные коробки в герметизирующей ленте. Кажется, восемнадцать штук.