20
Вытяжка работает плохо, и в воздухе висит тяжелый запах жирных гамбургеров и картофеля фри. Я беру кофе и десять минут сижу за столиком в центре зала, наблюдая, как пара подвыпивших молодых парней в кабинке что-то обсуждает с полными ртами, постоянно хихикая, а пожилая пара набивает животы так, будто ест последний раз в жизни. Чтобы привлечь клиентов, хозяева забегаловки предлагают любое блюдо из меню за полцены с полуночи до шести утра. Ну и, понятно, настоящую «Велвиту».
Входит мужчина в бежевой форме служащего экспресс-доставки «Юнайтед парсел сервис». Он оплачивает лимонад, немного картофеля и неожиданно садится напротив меня. За круглыми стеклами очков без оправы я узнаю глаза Свэнгера.
— Рад, что ты приехал, — говорит он едва слышно.
— Не стоит благодарности, — отвечаю я. — Клевый прикид.
— Срабатывает. Дело вот в чем, Радд. Джилиана Кемп очень даже жива, но, уверен, совсем не в восторге от этого. Несколько месяцев назад она родила. Ребенка продали за пятьдесят тысяч долларов, по высшей ставке. Цена колеблется, как мне рассказывали, от двадцати пяти до пятидесяти тысяч за младенца белой расы с хорошей родословной. Дети с кожей потемнее идут дешевле.
— Кто предал?
— Мы поговорим об этом чуть позже. Сейчас она работает на износ стриптизершей и проституткой в одном секс-клубе за тысячи миль отсюда. По сути, она рабыня, а ее хозяева — очень нехорошие люди, подсадившие ее на героин. Поэтому она не может сбежать и делает все, что прикажут. Ты вряд ли имел дело с торговцами людьми?
— Не имел.
— Не спрашивай, как я оказался в этом замешан. История длинная и печальная.
— Мне это неинтересно, Свэнгер. Я бы хотел помочь девушке, но не собираюсь совать свой нос в это дело. Ты сказал, тебе нужен адвокат.
Он берет ломтик картофеля, долго его разглядывает, будто пытаясь понять, не отравлен ли он, и медленно отправляет в рот. Затем, блеснув линзами без диоптрий, переводит взгляд на меня и наконец произносит:
— Она еще немного поработает по клубам, а потом ее снова используют для родов. Ее пускают по рукам, а когда она снова забеременеет, снимут с наркоты и запрут. Важно, чтобы ребенок родился здоровым. У них всего около десятка таких девушек, в основном белых, но есть и смуглые, и все из нашей страны.
— И все похищены?
— Конечно. Ты же не думаешь, что они там по своей воле?
— Я не знаю, что думать. — Надеюсь, он врет, но что-то говорит мне: это правда. В любом случае история настолько омерзительная, что я только качаю головой. И перед глазами невольно возникают образы Роя Кемпа и его жены, в новостях умолявших вернуть их дочь.
— Все это очень трагично, — говорю я, — но моему терпению есть предел, Свэнгер. Во-первых, я не верю ни единому твоему слову. Во-вторых, ты сказал, тебе нужен адвокат.
— Почему ты рассказал копам, где она похоронена?
— Потому что они украли моего сына и заставили выложить все, что я узнал от тебя.
Ему это нравится, и он не может сдержать улыбки: