Подземный Нижний

«Вот и пришло время узнать цену за чудесное исцеление», — подумал Валерка, вежливо благодаря за приглашение. Он вдруг вспомнил, как выглядел безуй, когда камень сняли у него с груди, и ничего хорошего от предстоящей беседы не ждал. Единорог — явно зверюга редкая. Вряд ли за такой камень можно будет отдариться чем-то незначительным.

Глава 9

Птицын трапезничает

— Проходи, князь, не стой в дверях! Познакомимся. Давно хотел посмотреть на тебя. Уж очень интересно про тебя рассказывают — кто хорошо, а кто плохо. Своё мнение надобно составить.

Валерка немного нервно кивнул и вошёл в комнату. И ему даже не было стыдно за своё замешательство, потому что внутри сидел медведь. Точнее, человек с головой медведя. Нет, чисто теоретически Валерка знал, кто такие берендеи, и что они обращаются в медведей, но как-то не ожидал, что его будут встречать в такой форме. Как ни крути, а медвежья морда выглядит угрожающе, даже если она находится на человеческих плечах. Впрочем, человеческая часть тела размерам головы соответствовала. Если бы медведь встал — оказался бы, по меньшей мере, на голову выше довольно крупного Птицына. Нельзя сказать, что Валерка испугался, просто замер от неожиданности, вот и пришлось хозяину дома его поторопить.

— Здравствуйте, Игорь Деянович, — вежливо поздоровался Птицын, и вошёл, наконец, в комнату. Хозяин комнаты просто приковывал к себе внимание, но парень усилием воли отвёл глаза. Невежливо так пялиться, да и посмотреть на обстановку было любопытно. Игорь Деянович сидел за большим столом, застеленной белой скатертью. По краям у скатерти орнамент — очень красивый. А на столе — самовар, над трубой которого уже курится ароматный дымок. Красота! Да и вообще в комнате очень красиво — Валерка такое прежде видел только на старых картинах, изображающих купеческий быт. Тяжелая мебель, обильно украшенная резьбой, тканевые обои на стенах, а за спиной медведя — ярко пылающий камин.

Игорь Деянович воздвигся над столом и вышел навстречу Валерке. Птицын ещё раз подивился его размерам. Очень непривычно — обычно собеседники ниже, а тут он себя чуть ли не ребёнком почувствовал — если не поднимать глаз, взгляд упирается прямо в мощную грудь хозяина дома.

— Уж не обессудь, князь, что в таком виде встречаю — возраст. Четвёртую сотню разменял. В человечьем виде — совсем старый и слабый, а так ещё ничего, есть силы. — Садись вот, повечеряем. Сдаётся мне, после лечения, аппетит-то проснулся — куда там зверю!

Валерка согласно пробурчал животом. Неловко получилось, но есть, в самом деле, хотелось безумно, а в комнате пахло чем-то очень-очень вкусным.

— Веселина! Накорми нас с князем, уж будь любезна.

— Сейчас-сейчас, Игорь Деянович! — отозвались откуда-то из соседнего помещения звонким женским голосом. Через пару секунд появилась Веселина девушка высокая, статная, коса — в руку толщиной. Красавица! Девушка легко, на одной руке несла поднос, на котором без труда поместилась фарфоровая супница, тарелки и графинчик с наливкой.

— Что, меньше посудин не нашлось? — строго нахмурился медведь, глядя на крохотные стопочки.

— Дядя Игорь! Ну нельзя же тебе, ты ведь знаешь!

— Эх, развелось начальников! Что ж мне теперь, чтоб на лишний годок жизнь продлить, от всех радостей отказаться?

— А ты, Игорь Деянович, напрасно-то не клевещи! Кто ж тебе запрещает от радостей отказываться? А только куда мы без тебя, если раньше времени помрёшь⁈ Сам ведь знаешь, что лекари говорят — будешь воздерживаться от излишеств — ещё сто лет проживёшь!

— Да кому она такая жизнь нужна, — махнул рукой медведь, но больше спорить не стал. Валерка чётко понял — этот спор повторяется из раза в раз, и заканчивается всегда одним и тем же. А ещё подумал, что ворчит медведь притворно, и сам на погост раньше времени не стремится.

— Ладно. У нас с тобой князь Валерий, нынче не отдых, а смотрины, так что в самом деле, обойдёмся без излишеств. Так только, для аппетиту.

У Валерки разом пропал аппетит, он мучительно закашлялся.

— Простите, Игорь Деянович, я это, не свататься пришёл, — вернув, наконец, голос, поспешил откреститься парень. — Мне жениться рано! Да и есть уже возлюбленная.

Медведь насмешливо фыркнул, озорно прищурил один глаз.