– Если правда выплывет наружу, начнется расследование? – спросила Шэннон.
– Наверняка. Протестующие придут в ярость, когда узнают, что на самом деле происходит в «Янусе». – Шмыгнув носом, Грейс продолжила: – Я все-таки надеюсь на успех моего метода. В мозгу Пенни были некоторые изменения, однако их пока недостаточно.
– Ведет она себя хоть немного иначе после процедуры?
– Она ведь патологически лжива – как тут поймешь? Эбигейл зафиксировала ее реакции. Пенни рыдала, говорила, мол, полностью опустошена. Якобы осознала, что творила с несчастными детьми, даже поклялась начать заниматься благотворительностью, помогать жертвам сексуального насилия. Все это звучало очень правдоподобно, Шэн, вот только сканы не врут…
– Классическая психопатия, сохранение манипулятивной модели до последнего, – откликнулась Шэннон.
– Именно.
– Что говорит Конрад? Ну, по поводу неудачи с новым методом?
Услышать о неудаче из уст ближайшей подруги было еще более огорчительно.
– Ему все равно, будут исцелены преступники или нет. Его сейчас куда больше беспокоит защита компьютерных систем.
– Грейс, там правда небезопасно. Сама видишь, до чего дошло.
– Если информация попадет в общественное пространство, Конраду придется действовать в одиночку. Ни один министр не захочет связать свое имя со скандальными методами исцеления преступников или сомнительными экспериментами. В правительстве постараются забыть о поддержке и одобрении подобной программы. Не дай бог «Янус» закроется – я потеряю работу. Если полиция поймает Реми, что с ним будет дальше?
Шэннон подавила зевок.
– Ой, прости, Шэн. Уже поздно – не буду тебя мучить.
– Послушай, Грейс… Прямо сейчас ничего не решишь. Ляг поспи – ты наверняка измучена. Завтра будет понятно, что там с компьютерами, – тогда и поговорим.
– Да, извини, если разбудила. Спасибо, Шэн, и спокойной ночи.
Погасив экран, Грейс заторопилась обратно в машину по темной пустой улице. Оказавшись в салоне, заперла дверцы, опустила руки на колени и тяжело вздохнула. Пора ехать домой… Посидев минутку, приложила большой палец руки к кнопке зажигания на приборной панели, и электрический двигатель тихо зажужжал. Положив ладони на руль, она обратила внимание на ссадины на костяшках пальцев. Ах да, провела рукой по кирпичной стене в переулке неподалеку от дома Лотти. Что там был за символ? Квадратик, на нем треугольник, а рядом цифры. В детстве этот рисунок что-то значил… Вот только что? Как извлечь воспоминания из самого дальнего уголка мозга?
И вдруг ее осенило. Наверху вовсе не треугольник, а грубое изображение открытой книги, лежащей обложкой вверх. Цифры точно обозначают время… Сколько раз они в детстве оставляли на этой стене сообщения о встречах, приписывая время и дату! Грейс вспомнила об их тайном убежище.
Через двадцать минут она добралась до места, где прошли детские годы. Оставила машину у гипермаркета и направилась к забору из гофрированного железного листа за магазином, отделяющему парковку от железнодорожной насыпи. За оградой находилась маленькая, давно заброшенная общественная библиотека, так и оставшаяся на ничейной территории между забором и лесополосой, заглушающей шум проходящих поездов. Она представляла собой аккуратное приземистое здание шестидесятых годов постройки. Покрытые штукатуркой с каменной крошкой стены, ряд узких окошек, проходящих высоко над землей, почти под крышей. Библиотекой перестали пользоваться задолго до того, как появились электронные книги, а цены на бумагу забили последний гвоздь в крышку гроба подобных заведений. Так их компания получила в свое распоряжение секретную крепость, которой завидовали ребята из других районов. Перед мысленным взором Грейс всплыла картинка: она стоит на крыше в резиновых сапожках, швыряя камнями в непрошеных гостей, вынашивающих планы захвата.
Грейс обошла вокруг здания, продираясь сквозь сорняки и копившийся годами мусор. Кустарник разросся, и на зады библиотеки выбраться оказалось нелегко, однако в конце концов она нашла черный ход – большую железную дверь, покрытую граффити и слегка отогнутую в одном из нижних углов. Их работа…