Кухня Средневековья. Что ели и пили во Франции

1

Справедливости ради следует также упомянуть о гениальной догадке Лукреция, о «контагии», то есть заражении, согласно которому болезнь вызывается некими невидимыми глазу «скотинками», проникающими в тело. Сформировавшаяся на основе этого учения школа «контагионистов», предписывавшая для избавления от эпидемии длительные карантины и строгое разделение больных и здоровых, просуществовала до Нового времени, но подлинную жизнь получила исключительно после открытия микроскопа.

2

Несомненно, мы несколько упрощаем картину; так, в «низовой» практике рациональные методы лечения и накопленный многими поколениями опыт причудливо смешивались с многочисленными колдовскими обрядами. И все же именно в этих «низших» практиках шел поиск и шло развитие, в то время как университетская медицина того времени раз и навсегда застыла в традиции, освященной авторитетом древних.

3

В среде историков медицины этот странный компонент так и не нашел себе окончательного понимания. Иногда предполагается, что речь идет о более темной венозной крови или черных раневых выделениях, которые могли приниматься за нечто присутствующее в организме и выходящее наружу только в критических случаях.

4

Вера в защитную силу уксуса оказалась столь живучей, что даже в XVIII веке российские медики советовали во время чумных эпидемий как можно чаще мыть им лицо и руки, а также пропитывать белье уксусными парами.

5

Этот «разгул» в свою очередь полагался расплатой за сексуальную невоздержанность. Обоснование тому было вполне в средневековом духе: символом блуда в те времена выступал заяц, а «заяц, спасающийся (от орла)» (lepus ore), хорошо известный средневековому читателю из героической поэмы Силия Италика «Пуника», по звучанию подозрительно напоминал leprosum — «пораженный проказой»!

6

Майнери советует им также принимать «лекарства для похудания», но о чем конкретно идет речь, установить не удается.

7

В настоящее время историчность Иерусалимского собора подвергается сомнению.

8

К «сорокадневью», или по-латыни quadragesima, восходит современное французское обозначение поста — carème.

9

Самым недвусмысленным образом на эту тему выразился Исидор Севильский (VII в.), объявив, что «мясная пища потворствует роскоши и прихотям плоти, она горячит кровь и тем самым питает все пороки».

10

Так, например, Св. Фома Аквинский, поясняя этот запрет, полагал, что подобная пища «наиболее вкусна и притягательна» — иными словами, способна отвлечь христианина от выполнения его религиозного долга.