III
Новость о взрыве у Сагалло Серёже Казанкову принёс боцман Семикозов. Тот, в свою очередь, узнав о трагическом происшествии от кого-то из своих матросов своей каботажной посудины, подцепившем этот слух в припортовом кабаке. Семикозов, сразу понявший, насколько важно это известие, тем не менее, не побежал к начальству сломя голову, а постарался тщательно проверить полученные сведение. Это заняло не так много времени — арабы, ловцы жемчуга, принёсшие весть в Аден, всё ещё были в городе — они-то и поведали боцману всё, что сами успели разглядеть до своего панического бегства.
Первое, что сделал капитан второго ранга Казанков, получив столь тревожные сведения — это отправился к русскому консулу в Адене. Тот, однако, мог ему лишь посочувствовать — не в полномочиях дипломата было принимать решения, касающиеся подобных ситуаций, да ещё и чреватые — это они понимали оба — военным столкновением в союзником Российской Империи. Узел вокруг Ашиновского предприятия и без того завязался знатный, чем дальше, тем больше напоминая клубок змей.
Париж, сообщил консул, демонстрируя в качестве доказательства стопку газет, официально запросил царское правительство об Ашинове; министр иностранных дел Гирс доложил об этом Александру III и, получив его инструкции, ответил телеграммой:
Оба собеседника, однако, прекрасно понимали, что этот ответ — не более, чем дипломатическая шелуха, прикрытие, способ потянуть время. В письме, переданном Серёже Остелецким ещё в Александрии содержались ясные инструкции: предпринять все необходимые меры для безопасности поселения Новая Москва, не останавливаясь даже и перед применением оружия. Это было понятно: закончившаяся недавно война ясно показала, что миром владеет тот, кто контролирует океанские торговые пути. С потерей контроля над Суэцким каналом Англия этого влияния лишилась, но и Россия пока не приобрела его в полной мере — прежде всего, потому, что не имела развёрнутой по всему миру сети баз флота, морских крепостей и угольных станций. Именно таким по задумке Адмиралтейства должна стать ашиновская Новая Москва — шаг в нужном направлении, продолжение того, что начато было в Пунта-Аренас, что стоит на берегу Магелланова пролива, потом на Фолклендских островах, на Занзибаре… — и сделано это было, в том числе и его, Серёжи Казанкова, стараниями и трудами. И если теперь события примут нежелательный оборот — флот не должен оставить поселенцев Новой Москвы в беде. Потому что — «Однажды поднятый русский флаг спускаем быть не должен!» — именно так, и не иначе постановил когда-то не самый худший, но уж точно, самый рослый из российских императоров.
Но принимать это непростое со всех сторон решение придётся лично капитану второго ранга Казанкову, и никому больше. Даже консул здесь ему не помощник — письмо, дающее ему полномочия для подобных действий как бы и не существует на свете, флотское начальство в стороне. Что до военно-морской разведки, возглавляемой патроном Остелецкого, графом Юлдашева, перу которого принадлежал сей документ — что ж, на то она и разведка, чтобы дела её были скрыты тайной. Так что Серёжа отчётливо осознавал — в случае неудачи крайним в этой сомнительной истории сделают именно его. С Ашинова какой спрос — явный авантюрист, балабол, частное лицо, нырнёт в тину — и ищи его, свищи! Официальные лица, открыто предприятие «вольного атамана» сумеют отпереться, Адмиралтейство, окормлявшее эту затею руками упомянутого Юлдашева тоже как бы и ни при чём. Остаётся он, кавторанг Казанков и его судно — мореходная канонерская лодка «Бобр», что стоит на бочке в гавани Адена, исправно выполняя роль стационера
Оставался ещё Венечка Остелецкий, старый друг, однокашник по Морскому Корпусу… и почти две сотни русских людей, против их воли втянутых в колониальные игрища великих держав на краю света, в самой, что ни на есть, Африке — и понятия не имеющих, какие тучи сгущаются над их головами…
Крейсер второго ранга «Вольта» шёл в кильватере «Примогэ» держа предписанную флагманом дистанцию в два кабельтовых. Полдень, палящий зной, море — сплошь то ли расплавленное серебро, то ли ртутное зеркало, покрытое мелкой рябью — норд-ост, пришедший со стороны Аравии несёт с собой еще больше жары, ещё больше песка. Чайки, вьющиеся за кормой, кричат громкими плачущими голосами, машина успокоительно стучит где-то в горячем чреве крейсера. Над палубой натянуты огромные парусиновые тенты, чтобы хоть как-то уберечь людей от жестоких укусов тропического солнца. — без этого здесь был бы ад кромешный, но и сейчас горячая, пузырящаяся смола выступает из швов между тиковыми досками. Впрочем, нынешние их пассажиры привычны и не к такому — Иностранный Легион, эти парни давно несут службу в Африке и привыкли переносить жару…
ebooksa