— Размечтался! — возмутился Эд.
— Это наши земли! — настаивал Владислав.
— Тогда тебе конец, — холодно произнёс Омуртаг, испепеляя его пронзительным взглядом.
Что интересно, Просига в это время молчал. Он вообще притворился бревном, словно разговор его вообще не касался. Серб понимал, что попал в капкан. Если сейчас объединенные войска сербов и хорватов будут разбиты, то достойный отпор в самих княжествах дать не смогут. Еще больше сомнений вызывает вариант победы над теми, кто разграбил Царьград и сжег половину Хазарского каганата. Но выход есть всегда. И Просига, судя по его спокойному выражению лица, старался его найти. По крайней мере, энтузиазма к битве у него не было.
Владислав спорил с Омуртагом по поводу принадлежности части болгарской территории соседям — сербам и хорватам. Омуртаг ехидно заметил, что если они хотят решить все силой, то пусть сразятся с гардарскими войсками, которых страшатся на всем юге и востоке известных земель.
— Погодите, — вмешался я, — Есть идея получше. Давайте решим всё по-мужски. Кто победит, тот и прав.
Владислав переглянулся с Просигой.
— Ладно, — согласился сербский князь, которому эта идея «зашла», — Пусть ваши лучшие бойцы сразятся с нашими.
— Не, это скучно, — ухмыльнулся я — Давайте лучше в футбол сыграем. Одиннадцать на одиннадцать. Победитель забирает все.
Владислав с Просигой снова переглянулись, озадаченные таким предложением.
Эдик сначала во все глаза уставился на меня, а потом напрягся, еле сдерживая смех.
— Футбол? — переспросил Омуртаг, — Это еще что за штука?
Я вкратце обрисовал правила игры. Владислав с Просигой, почесав бороды, согласились на странное предложение. Правила новой игры для них оказались довольно простыми. Радко организовал под руководством Эда поле и ворота с рыбацкими сетями. Кожаный мяч «позаимствовали» у кузнечных мехов, чуть модернизировав его в шар.
Я с Эдиком на своих примерах показали наглядно пятиминутку игры. Демонстрация процесса разъяснила некоторые нюансы футбола.
Вскоре на импровизированном поле перед стенами Белграда выстроились две команды. За матчем наблюдали воины, почти тридцать тысяч человек. Первые пять рядов посадили на бревна. Следующие пять — сидели на лавках. Остальные — смотрели стоя. Так удалось создать некий аналог арены.
Роль судьи взял на себя Метик.
Хорваты с сербами, привыкшие махать мечами, с трудом управлялись с кожаным мячом. Они больше пинали друг друга по ногам, чем по мячу. Их «пасы» больше напоминали удары боевого молота. Защитники, вместо того чтобы отбирать мяч, пытались сбить с ног соперников подсечками и подножками.
— Эй, ты чего творишь⁈ — возмущался Омуртаг, которого только что свалили на землю, — Это же не борьба!
— А что это по-твоему? Танцы? — огрызался серб, ухмыляясь, — Мы еще и не такое можем!
Вратарь противников, здоровенный серб по имени Милош, явно был щитоносцем, так как сносил любого, кто подбегал к его воротам. Подмигнув Метику, я покачивал головой, запрещая ставить за это пенальти.