Ноа выдохнул.
— Я хотел поговорить с тобой о том, что произошло в церкви. Что ты чувствуешь по поводу того, что видел.
Майло отвел взгляд и уставился на остров. Он поджал губы, прямо как делала Ханна.
— Квинн сказала мне не смотреть.
— Что это значит?
— Она сказала, это игра.
— Какая игра?
— Она сказала не смотреть на те плохие вещи, что случились. Если я хорошо справлюсь, то выиграю.
Ноа забыл дышать. Он забыл про блинчики.
— И ты справился? Ты не видел ничего плохого или ужасного?
Майло взял в руки одну из фигурок Лего — Дарта Вейдера с двумя световыми мечами. Он вынул оба световых меча из пластмассовых рук Дарта Вейдера и положил их на столешницу.
— Мне нравится побеждать в играх, папа. Думаю, и в этой я ее обыграл.
Он посмотрел на Ноа и улыбнулся. Никогда еще он не выглядел таким похожим на свою мать. Нежный, ранимый, но за этими большими темными глазами скрывается сила.
От облегчения Ноа едва не прослезился.
— Это… это очень хорошо, сынок.
— Тот мужчина со странными глазами был страшный. И мама Квинн. Они были злыми.
— Да, точно, — согласился Ноа, и ненависть к Билли Картеру вновь наполнила его. Чувство вины накатило на него. Но он его отогнал.
— Квинн боролась с ними. Прямо как супергерой. — В глазах Майло светилось обожание. Сын боготворил эту девушку. А кто бы не стал, после того, что она сделала?
Она могла спасти себя и бросить Майло. Но она этого не сделала. Каким-то образом, среди всего этого ужаса, у шестнадцатилетней Квинн хватило ума защитить психологическое здоровье его маленького сына.
Колючая, Квинн с голубыми волосами — язвительная и умная, но яростная и храбрая. Их с Майло собственный ангел-хранитель.