Она ушла, чувствуя себя хуже, чем, когда пришла.
— Он страдает, — сказала она теперь. — И он зол.
— Сейчас это не редкость.
Она знала, что они оба думали о Квинн.
— Да, это так.
Холод пробирал ее до костей. Под курткой на ней лишь фланелевая пижама и толстовка. Ханна дрожала.
— Вот. — Лиам стянул с себя плащ и накинул его ей на плечи, накинув капюшон на голову. Она не могла разглядеть его черты в темноте, едва могла различить фигуру, но чувствовала Лиама.
Даже с ранением, каждое его движение излучало силу, компетентность и власть. Ее пульс участился, а желудок совершил странное сальто.
Он замер, так близко, что его теплое дыхание коснулось ее щеки, посылая искры по ее телу от пальцев до пят.
— Ты тоже это для меня делаешь, — сказал Лиам так тихо, что дождь почти заглушил его слова. — Ты держишь волков подальше.
Ханна перестала дышать.
Лиам протянул руку и заправил влажную прядь волос ей за ухо. Он прикоснулся к ее лицу, его пальцы словно огонь на ее коже.
— Ханна…
Перед ее глазами промелькнуло лицо Пайка. Его красный рот, пустые глаза. Ее кости трещат. Боль.
Страх пронзил Ханну насквозь.
Прежде чем она успела подумать, прежде чем ее мозг смог рассортировать мириады мыслей и эмоций, сжигающих ее синапсы, инстинкт взял верх. Она отпрянула в сторону, как испуганная лошадь.
Вскочив на ноги, Ханна схватилась за поврежденную руку.
— Я… я не могу. Прости.
— Ты не должна мне ничего объяснять. Я подожду, Ханна. Я…
Ханна не слышала продолжения. Она стряхнула с плеч плащ Лиама и убежала в дом, чуть не поскользнувшись на мокром крыльце от спешки.