Ханна одним махом расправилась с его защитными барьерами и склеила кусочки его разбитого сердца.
Возвращение к жизни причиняло боль. Как будто его замороженные, переохлажденные конечности оттаивают, колют и жгут, когда онемение уходит, а острое великолепное тепло проникает внутрь.
Но эта боль того стоила.
Ханна показала ему проблеск того, какой осмысленной может быть жизнь, какой может быть любовь.
Он хотел этого. Хотел ее.
Лиам жаждал большего, но он готов принять все, что Ханна ему даст. Ей нужно это знать. Несмотря ни на что пока Лиам живет и дышит, он будет рядом с ней.
Как только гости разойдутся по домам, он поговорит с ней. Ему нужно придумать, как сказать это вслух, не показавшись полным идиотом. Будь он проклят, если потеряет Ханну из-за собственной тупости.
Еще раз проверив окна и двери — снаружи никакого движения, небо черное как смоль, ни одной звезды, — Лиам прошел на кухню. Вкусный запах свежеиспеченного хлеба смешивался с пряным фасолевым супом.
— Давно не видел Квинн. Она хорошо себя чувствует? — спросил он Молли, пытаясь отвлечься.
Последние несколько дней Квинн не появлялась на утренних тренировках, что на нее совсем не похоже.
— Где этот ребенок? — пробормотала Молли, помешивая суп на дровах и в десятый раз выглядывая в окно. — Я жду ее уже несколько часов.
Раздался стук в дверь. Лиам напрягся, мгновенно насторожившись.
Молли оглянулась, как бы удивляясь, что Квинн все еще нет дома, чтобы ответить, отложила деревянную ложку и потянулась за своей тростью, прислоненной к кухонным шкафам рядом с ее верным «Моссбергом».
— Я разберусь, — остановила ее Ханна. — Вы и так делаете достаточно, Молли.
Ханна вытерла руки о полотенце и прошла через гостиную, перешагивая через кошек, которые пытались обвиться вокруг ее лодыжек.
Бишоп, уже стоявший у окна гостиной и наблюдавший за главным входом в дом, оглянулся на Лиама, кивнув. Кто бы ни подошел, он не представлял угрозы.
Лиам все равно держал одну руку на своем «Глоке».
Открыв дверь, Ханна с улыбкой отступила назад.
— Привет, Джонас. Рада тебя видеть.
Из кухни донеслось ворчание Молли.