Я посмотрел направо и слегка отстранился, когда увидел то, что, должно быть, было кладбищем психбольницы. Я подошел к нему, обратив внимание на осыпающиеся надгробия, некоторые из которых были увенчаны ангелами, тянущимися к небесам. Это, должно быть, была самая старая часть кладбища. Чем дальше я шел, тем новее выглядели камни. Даты, вырезанные на них, подтверждали мои наблюдения. Сорняки процветали, почти полностью покрывая некоторые из более мелких надгробий.
Интересно, кто здесь похоронен — пациенты, умершие без семьи? Иначе, разве они не были бы похоронены на семейных участках или ближе к домам близких?
Чувствуя себя совершенно разбитым, я развернулся и пошел туда, откуда начал.
Массивные кованые ворота громко скрипнули, когда я толкнул их и вошел. От ворот до крыльца больницы было около пятисот метров. Гравий хрустел под моими ногами, который первоначально был очень длинной подъездной дорожкой, но теперь заросший сорняками, травой и полевыми цветами, растущими в случайных местах. Небо над головой было серовато-голубым и заполненным клубящимися облаками. Вдалеке я заметил несколько приближающихся туч, но ничего похожего на то, что могло бы вызвать бурю. Надеюсь. Мне все еще нужно было вернуться домой.
Наконец добравшись до парадной лестницы, я медленно поднялся по ней, оглядываясь по сторонам. Все казалось очень тихим. Я попытался повернуть ручку массивной, деревянной двери, но она была заперта. Оглядевшись, я заметил разбитое окно на первом этаже, и мне не составило труда вскарабкаться на подоконник и нырнуть в него. Когда я встал и отряхнул джинсы, то оказался в грязном коридоре. Он был завален обломками, со стен большими полосами облупилась краска, а передо мной лежало перевернутое ржавое инвалидное кресло. Я отодвинул его ногой и пошел по коридору, вытягивая шею, чтобы заглянуть в комнаты, прежде чем оказаться перед дверьми. В одной стояла старая каталка, прислоненная к стене, в другой — арфа, струны которой были порваны и извивались во все стороны, как шерсть дикой землеройки. Это место было жутким. Я ожидал, что Фредди Крюгер вот-вот выйдет ко мне из-за угла.
— Лили? — громко крикнул я, не совсем веря в то, что она окажется в этом пустынном месте, но находя странное утешение в том, что ее имя эхом разнеслось по пустым коридорам.
Я шел из коридора в коридор, выкрикивая имя Лили. Проходя мимо одного из больших окон, я заметил какое-то движение. Далеко, на краю леса, Лили стояла на коленях и что-то делала на земле перед собой.
Лили!
Мое сердце ускорилось, я повернулся и как можно быстрее пошел через весь мусор на полу к входной двери. Мне удалось открыть ее изнутри, и я, перепрыгивая через две ступеньки, побежал обратно по длинной подъездной дорожке и через ворота к девушке.
— Лили, — сказал я, задыхаясь, когда наконец подошел к ней сзади.
Она слегка дернулась и повернулась, слезы текли по ее щекам.
— Эй, что случилось? — и тут я увидел перед ней на земле сову и опустился рядом с ней на колени. — О черт, с ней все в порядке?
Лили покачала головой.
— Нет, она… мертва. — Она судорожно вздохнула и обеими руками вытерла слезы. — Я только что нашла ее здесь, лежащей на земле. Должно быть, она просто… умерла от старости. — Она шмыгнула носом.
— Мне очень жаль.
Лили кивнула и подняла ее с помощью свитера, который был завязан вокруг ее талии.
— Мне нужно похоронить ее.
— Я помогу. У тебя есть лопата?
Она покачала головой.
— Нет, придется использовать палку или что-то в этом роде. В некоторых частях леса почва очень мягкая. Это не составит труда.