– Буду, – кивнула бабушка, села в кресло, вытянула ноги. – Давай прямо здесь, Лесь?
Мы редко ели в гостиной, но если это случалось, то обычные завтраки, обеды и ужины превращались в уютные посиделки – иногда под кино, а иногда мы просто болтали. У бабушки в запасе было столько потрясающих историй, будто она прожила жизни три-четыре. Я бы тоже была не против к шестидесяти годам скопить такую коллекцию, но пока что самым интересным событием оставалось то, как я в пятом классе потерялась на экскурсии. Но меня довольно быстро нашли – никаких приключений.
Я убежала в кухню заправлять салат и разогревать рыбу, бабушка из комнаты крикнула:
– Леся, ты общалась с Натальей Гавриловной?
– Общалась.
– Как у нее дела?
– Нормально.
– А можно чуть-чуть внятнее?
Вот этого я и боялась. Обманывать бабушку не очень хотелось, а «общалась» и «нормально» – вообще не обман. Но рассказывать в подробностях о походе к Гаврюше, не сообщив о странностях в квартире номер восемь и не выдав при этом полтора «Камаза» вранья, казалось не такой простой задачей.
Нет, бабушка бы не сказала и не сделала ничего ужасного, если бы я с нею поделилась. Просто я точно знаю, к чему бы это привело: во-первых, к тому, что я свое живое и богатое воображение трачу на какую-то ерунду. Во-вторых, к пространным разговорам о моем будущем. В-третьих, к бабушкиному негодованию: «Леська, так нельзя жить: что полезного для себя ты сделала за лето?» А я и правда ничего не сделала, я даже бросила немецкий в «Триолингво» и посты в блог выкладывала раз в неделю, так что крыть было бы нечем.
– Леся, ты меня слышишь?
– Ба, тут вода шумит!
Бабушка что-то пробормотала, а я открутила кран посильнее.
Все-таки жаль, что с ней нельзя посоветоваться. Уверена, что у бабушки легко нашелся бы ответ на вопрос «Что делать?»; она бы точно не стала дожидаться, когда Гаврюшин сосед сам даст о себе знать.
Я вошла с огромным круглым подносом в гостиную и увидела, что бабушка стоит у окна с телефоном.
– Ради бога, не устраивай трагедию! – раздраженно произнесла она в трубку и указала рукой на стол. Это означало, что она скоро освободится, и я могу расставлять тарелки. – Я так не думаю. Нет. Наташа, прошу тебя, успокойся и повзрослей, для твоего же блага!
Бабушка покрутила телефон в руках, бросила его на диван и сжала виски пальцами:
– С этим нужно что-то делать. Леся, напомни мне завтра поискать контакты Афанасьева.
– А кто это? – поинтересовалась я, усаживаясь за стол.
– Невролог. Мне кажется, Наташе пора обратиться к специалисту. Она как пятилетний ребенок, который думает, что под кроватью спряталось чудовище. Нельзя так воспринимать мир, это прямая дорога к инфаркту.