Вот и как мне ответить на такой вопрос? Да я не просто так считаю, я в этом уверен. Виталий точно на это способен. А Юрий, кажется, готов задушить меня голыми руками прямо сейчас.
Он подскакивает, и я поневоле напрягаюсь, готовясь к драке. Но вместо этого старший дядя лишь с грохотом переворачивает стол, а затем срывает со стены картину и швыряет её в стену.
— Юра, пожалуйста!.. — пытается остановить его Татьяна.
— Не лезь! — орёт он и тычет пальцем в князя. — Как ты можешь назначать его наследником⁈ Ты хочешь, чтобы родом правил бастард⁈ Ты сошёл с ума, отец!
Григорий Михайлович сжимает руками подлокотники инвалидного кресла. Он пытается подняться, но у него не хватает сил. Обессиленно рухнув обратно на кресло, он говорит:
— Не смей говорить со мной в подобном тоне, Юра, — голос князя дрожит от гнева.
— А я смею! Что ты сделаешь⁈ Изгонишь меня, уволишь из Династии, что⁈
— Остановись, — почти цедит дедушка.
Виталий бросается к Юрию и хватает за плечи.
— Юрий, брат! Это наш отец. Приди в себя.
— Я должен прийти в себя⁈ Он не в своём уме! Он прямо сейчас смешивает наше имя с грязью!
— Это временно. Только временно. Он просто…
Понизив голос, Виталий что-то шепчет брату на ухо. Тот мотает головой, рыча сквозь зубы. А потом отталкивает Виталия и быстрым шагом идёт к выходу.
— Я этого не приму! — орёт он на ходу. — Все слышали⁈ Я не принимаю бастарда и его мать, как членов рода. Я не принимаю его, как наследника. Если этот ублюдок станет князем — я объявлю войну.
— Юра! — восклицает Алексей. — Не бросайся такими фразами!
— Я не шучу. Если он станет князем — я устрою войну внутри рода. И убью его. Ты меня слышал, бастард⁈
Остановившись у двери, Юрий вонзает в меня взгляд. Я медленно киваю в ответ.
— Услышал, дядя.
— Молодец!
— Только не подумайте, будто я так просто позволю себя убить. Если понадобится — будем воевать.