Изгой

— Давай обойдёмся без нотаций, отец, — вмешивается Юрий.

— Тихо! — возвышает голос Григорий. — Или ты забыл, что я всё ещё глава рода? Тебе слишком понравилось править, Юра⁈

Тот ничего не отвечает, глядя на князя исподлобья.

— В тебе я разочарован сильнее всех! — продолжает Григорий. — Как ты посмел открыто врать, ещё и прикрываясь словом чести? Позор! На что ты вообще рассчитывал⁈ На то, что я умру и никто не узнает о твоей лжи⁈

— Я поступил так, как считал нужным, — цедит Юрий.

— Ты поступил незаконно! Ты солгал и обесчестил наш род!

— Обесчестил? — глаза Юрия злобно блестят. — Я избавил наш род от бастарда и его матери. Потому что именно они приносят нам бесчестие, им не место среди нас!

— Это не тебе решать! — срываясь, кричит князь и закашливается.

— Тише, брат, — Алексей наклоняется к нему. — Пожалуйста, тебе нельзя волноваться. Держи себя в руках.

Дедушка только отмахивается. Закончив кашлять, он делает глубокий вдох и продолжает уже спокойнее:

— Это не тебе решать, Юра. Семейный совет постановил иначе.

— С перевесом всего в один голос, — мелодично произносит Евгения. — Если бы у вашего сиятельства не было двух голосов, то получилась бы ничья.

— Тебя никто не спрашивает, женщина! — рявкает князь. — Скажи спасибо, что я до сих пор не изгнал тебя.

— За что, ваше сиятельство?

— Я могу найти столько поводов, что у меня не хватит пальцев на руках. Замолчи!

— Брат, прошу тебя… — хмурясь, говорит Алексей.

— Ты тоже замолчи! Молчите все!

Шумно выдохнув, Григорий продолжает:

— Итак. Я не хочу обсуждать все ваши поступки. Поэтому я просто озвучу свои решения. Первое: Александр и Анна отныне полноправные члены рода. Так решил семейный совет, и это останется неизменным! Официально мы отменим изгнание чуть позже.

Юрий так громко скрипит зубами, что слышно по всей комнате. Резко дёрнув головой, он восклицает: