— Не кажется. Здание два года пустует, я собираюсь привести его в надлежащий вид за свой счёт. Но я не смогу в дальнейшем забрать проводку и многое другое. Соотношение таково, что-либо вы сдаёте мне здание бесплатно и ещё приплачиваете за услуги по ремонту, либо мы делаем так, как я сказал до этого.
— Жёстко ведёте торги, Александр, — мотнув головой, произносит Игорь.
— Предложение истекает через две минуты, — взглянув на часы, говорю я. — Мне нужно ехать.
Помявшись, мужчина машет рукой.
— Ладно, согласен! Вы правы, здание всё равно стоит без дела. Так я хоть немного заработаю.
— И сможете через год продать его. Условия, быть может, и суровые, но сделка всё равно выгодная.
— Так я и подумал, — Игорь улыбается и протягивает мне руку.
— Мой человек привезёт вам договор и деньги за первый месяц. Всего доброго.
Я очень рад, хоть и не показываю этого внешне. Моё финансовое положение не позволяет так с ходу приобрести нормальное помещение. Здесь же, хоть и много работы, достаточно площади для всего необходимого. Когда приведём строение в порядок, это будет отличная база для Вольги. А для гвардии со временем заведу настоящую казарму.
Еду в школу. Директор попросил меня сегодня выступить с небольшой речью. Хоть официально никто не объявил об отмене моего изгнания, слухи просочились. Думаю, что утекли из дворянской палаты, а уже затем об этом написали несколько мелких СМИ. Крупные издания пока не торопились ничего говорить, поэтому отмена изгнания так и осталась на уровне слухов.
Но директор решил, что именно сейчас, до официального объявления лучшее время. Он попросил меня выразить Бриллианту благодарность, и я не стал отказывать. Потому что действительно был благодарен. Думаю, что косвенная поддержка рода, владеющего школой, сыграла свою роль. Ведь именно после того, как Бриллиант публично отказался меня исключать, наши с мамой дела немного наладились.
В любом случае мне несложно произнести небольшую благодарственную речь.
— Что-то много машин сегодня, — бурчит мой водитель, когда подъезжаем к школе.
Смотрю в лобовое стекло и убеждаюсь, что он прав. Автомобилей стоит гораздо больше, чем обычно. Похоже, что директор не постеснялся и устроил что-то вроде приёма, куда пригласил родителей учеников и журналистов.
Вообще-то, я думал, что произнесу речь только перед учениками и персоналом школы. Оказывается, что аудитория будет гораздо больше.
Меня уже ждут. Как только машина останавливается, к ней подлетает целая толпа журналистов. Мелькают фотовспышки, мне в лицо суют микрофоны. Чувствую себя кинозвездой.
— Александр, ваше изгнание правда отменено? Скажите, в чём причина? Это решение князя Грозина или его наместника? — один за другим сыплются вопросы.
— Я не могу ничего комментировать, пока глава нашего рода не сделает официальное объявление, — отвечаю я.
— Мои источники в дворянской палате утверждают, что поданы документы об отмене вашего изгнания, — сообщает журналистка с ярко-красными губами.
— Никаких комментариев, — отмахиваюсь.